Олаф Бьорн Локнит - Конан и Алая печать

Взимая на себя тяжкую ответственность пред ныне живущими, а такожде и поколениями будущего, пред всеми благородными (и не очень благородными, но в то же время весьма достойными) людьми, а с ними — и не-людьми, и далее пред каждым из наших общих друзей, с целью восстановления справедливости, торжества правды и развеивания предубеждений, сложившихся вокруг истории, вошедшей в летописи как «Час Дракона», мы имеем честь приступать к собиранию сих мемуарий в единый фолиант.

Увы нам, но распоряжениями вышестоящих — сиречь государей Аквилонии, Немедии, Зингары, Пограничного королевства и Рабирийских гор — нижеследующий труд, составленный из воспоминаний многих людей, запрещено копировать для лиц третьих в течение близлежащих пятидесяти оборотов солнечного круга, начиная отсчет с 1296 года по основанию королевства Аквилонского.

Идея навести столь нелепую таинственность, как всякий догадается, принадлежала никому иному, как Его величеству Конану I, из благородного дома Канахов происходящему, каковой и выразил свое повеление в ставшей исторической фразе: «Ежели о том, по вашей вине, узнают за пределами замка короны — на ремни порежу!»

Устрашившись сего грозного речения, мы, однако же, не оставили своих намерений, добившись у короля великой милости, сиречь разрешения сделать еще четыре копии мемуара, дабы разослать их ко дворам государя Нимеда Второго, королевы Чабелы Зингарской, засим и в Вольфгард, Эрхарду Оборотню, а после и небезызвестному Драго, владетелю Рабиров.

Повелитель Конан милостиво согласился, не переставая однако же грозить страшными карами за раскрытие тайны. Монарший гнев охладила лишь вторая историческая фраза, изреченная королевой Зенобией: «И что ты мечешься? Все равно узнают!»

О чем же предстоит узнать читателям нижеприведенного труда и кто такие «мы»?

Ответим на вопросы не по порядку, но по важности.

Составлен мемуар трудами многих людей, как то упомянуто, но лишь двое удосужились взять на себя заботу о сведении рукописей в единую историю, где каждое воспоминание следует за предыдущим в логической очередности и стройной соразмерности, образуя тем изрядно волнующее любого знатока литературных меморий повествование.

Сию тяжкую ношу приняли на плечи двое. От лица Аквилонской монархии — Хальк, барон Юсдаль-младший из Гандерланда, библиотекарь и тайный советник короля Конана. Со стороны же Немедии — барон Хэлкарс Целлиг, хранитель королевских анналов Истины, алхимик и собиратель редкостей.

(Примечание от Халька: с изумлением обнаружил не столь уж и давно, что месьор Целлиг является не более, не менее как одним из древнейших приятелей государя Конана, с коим они проводили годы бурной молодости в небезызвестном Шадизаре.

Какую воровскую кличку носил тогда Конан, мне не известно, однако же Хэлкарс раскрыл мне тайну своего наименования: Хисс Змеиный Язык.

Что привело столь благородного человека в Шадизар, мне неведомо, но я надеюсь однажды раскрыть истину…).

(Примечание от Хэлкарса Целлига, сделанное на полях рукописи: Его звали Малышом!).

Теперь же стоит рассказать о глубинной сути нашей долгой повести. Как всем известно, события 1294 — 1295 годов от основания Аквилонии сотрясли основы тысячелетней Немедийской монархии, и о тех изумительных, таинственных и грозных днях сказано уже немало в королевских и храмовых летописях.

Уяснив, что зачастую общее представление об имевшем место неспокойствии, обуявшем центр Материка, весьма расходится с истинным положением дел, Хальк Юсдаль и Хэлкарс Целлиг решили самоотверженно восстановить истину. С чем и обратились мы к непосредственным участникам прогремевших тайных и явных сражений с просьбою записать самостоятельно или продиктовать нам свои воспоминания или же представить дневники, ежели таковые велись. Результат превзошел любые ожидания, ибо каждый счел своим долгом ознакомить нас со своей точкой зрения на Драконий Час, мнением своих друзей, родственников и просто случайных людей, затесавшихся в эту удивительную историю со стороны.

Однако не будем раскрывать всех тайн! Читайте, изумляйтесь, сравнивайте, выводите умозаключения, а самое главное — взгляните на события дней былых глазами непосредственных свидетелей.