Джим Батчер - Фурия Капитана

На минуту воцарилась тишина.

– Знаешь, ты очень похож на него, – сказал Гай. – Во многом.

Он слегка улыбнулся Тави.

– Уверен, он бы гордился тобой.

– Кажется, вы не очень хорошо ладили, так ведь? – спросил Тави.

– Как правило, не очень.

– Что бы вы сделали, если бы он пришел к вам с моей матерью.

Гай пожал плечами.

– Думаю, что моя реакция не была бы одобрительной.

– Она – моя мать, сир, – сказал Тави. – Она была женой вашего сына.

– Да.

– Я не надеюсь на то, что вы будете купать ее в любви, – продолжил Тави. – Но она могла бы стать очень ценным помощником. И она заслуживает вашего уважения.

– Я учту это, – ответил Гай.

– Учтите. – Сказал Тави голосом, лишеным угрозы или злости. – Иначе мы с вами тоже не сможем поладить, сир.

Гай продемонстрировал Тави зубы.

– Осторожнее, внук, – двусмысленно сказал он и покинул здание.

Тави рухнул на стул и опустил голову. Он думал о том, каково это, – расти рядом с дедушкой.

Он покачал головой и встал. У него тоже не было времени на сожаления, и предстояло проделать серьезную работу.

***

Бернард благополучно вывел их из небезопасной зоны.

Независимо от того, что преследовало их, когда они проникли в Калар, оно очевидно исчезло во время уничтожения города и поднявшейся вьюги из пепла.

Когда небеса снова прояснились, Амара подняла их в воздух. Это требовало гораздо больше усилий, чем если бы она летела сама, но она не стремилась установить рекорд по скорости.

Даже при этом, один день пути позволил им достичь земель, граничащих с Аттикой, и продолжить путь по одной из мощенных дорог.

Они были настолько грязны после путешествия через болота, что их с легкостью не пустили бы даже на порог, чтобы снять комнату, если бы они не продемонстрировали не только серебряные, но и золотые монеты, когда их попросили показать деньги.

Первое, что они сделали это приняли ванну. Они ходили в одежде, предоставленной гостиницей, пока их одежду приводили в порядок и они впервые за недели прилично поели.

После этого, Амара обессиленно предложила им поспать.

Но у Бернарда появилась другая идея.

Амаре пришлось признать, что ее мысли текли в том же направлении.

В последствии пришел сон. Но она проснулась посреди ночи и просто лежала, прислушиваясь к сердцебиению мужа.

– Он не оставил тебе особого выбора, – пробурчал Бернард.

Амара не заметила, как он проснулся. Ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.

– Ты знал, что он собирается сделать?

– Я подозревал, – сказал Бернард.

– Ты ничего не говорил, – сказала она.

– Я не знал точно, – ответил он. – И я надеялся, что он поступит по-другому. Уверяю тебя.

– Я чувствую себя дурой, – сказала она. – Он сказал, что остановит Калара с помощью Великой Фурии. Мне никогда даже не приходило в голову, что он в буквальном смысле собирался призвать её.

– Я знаю, – сказал Бернард. Его рука нежно сжала её ладонь.

– Если бы я знала, что он имел в виду… я не знаю, если бы я могла… я не позволила бы сделать себя участницей этого.

– Я знаю, – сказал Бернард. – И он тоже это знал.

– Что я наделала? – Прошептала Амара. – Я нарушила присягу.

– Он лгал тебе, Амара, – сказал Бернард.

– Он бы никогда…

– Он обманул тебя, – бескомпромиссно прервал ее Бернард. – Он играл словами, чтобы у тебя возникло неверное представление о происходящем. Он знал, что делает. И знал, как ты это воспримешь. Он пошел на это.

Амара прижалась щекой к его груди.

– Он знал о нас. О том, что я преступила закон.

– Амара, – мягко пожурил ее Бернард, – Первые Лорды уже давно осознали, что закон, запрещающий браки между определенными лицами, это худшее из того, что они могли сделать, чтобы действительно воспрепятствовать этому. Мы поступили так, как обычно поступают в легионах. Мы были осторожны и продолжаем выполнять свои обязанности. Он, в свою очередь, закрывает на это глаза. Хорошие военачальники всегда так делают.

Он был прав. Она обдумала все это логически, оценив мотивы, причины и расчет, на котором строилась ситуация.

А потом всё это вместе навалилось на неё.

Она обнаружила, что плачет, прижавшись к груди Бернарда, и дрожит.

Он заключил её в объятия, притянул к себе ещё крепче, и она зарыдала ещё сильнее. Это было слишком много, слишком тяжело. Несколько недель труда и опасностей.

И ужасные разрушения, которыми закончилось путешествие. У неё до сих пор были видения крохотных, беспомощных фигурок, тщетно пытавшихся спастись от смерти в огне.