Джек Коннел - Волшебная мелодия

Кулл недоверчиво поднес чашку к губам и сделал маленький глоток, ощутив через мгновение легкую волну тепла, пробежавшую по его телу. Теперь уже, не колеблясь, он допил весь отвар до капли и почувствовал, как весь наливается силой. Поставив чашку на столик, он с удивлением и благодарностью взглянул на служанку.

— Да ты просто волшебница, Крета, — восхищенно произнес он и, выпрямившись, сел на кровати. — Где ж ты была все это время?

— О нет, Ваше Величество, я совсем не волшебница, просто немного разбираюсь в травах. Я считаю, это должны уметь все женщины. Дело мужчин — воевать, а дело женщин — исцелять их раны, полученные в боях.

Не в силах скрыть своего восхищения ее словами, Кулл только покачал головой.

— А теперь позвольте мне удалиться, Ваше Величество. Теперь я здесь больше не нужна. — Поклонившись, Крета взяла поднос и грациозной походкой направилась к двери.

Кулл соскочил с кровати и зашагал по комнате, наслаждаясь необыкновенной легкостью движений, затем торопливо оделся и вышел в коридор.

День начался как обычно — череда лиц, вереница вопросов государственной важности, обмен любезностями и многое другое, что к вечеру всегда утомляло Кулла. Но сегодня, как ни странно, он не чувствовал ни малейшей усталости и к полудню уже успел сделать столько дел, сколько раньше не успевал сделать до вечера.

Когда посетители, придворные и аристократы один за другим разошлись, к Куллу приблизился советник Ту. Он явно был чего-то обеспокоен.

— Ваше Величество, — тихо произнес он, оглядываясь. — У меня не очень хорошая новость. Исчез ваш золотой кубок.

— Что? — не понял Кулл, во все глаза глядя на советника.

— Ваш золотой кубок необыкновенной ценности и красоты, инкрустированный драгоценными камнями…

— Я помню, какой он из себя, — перебил его Кулл. — Что с ним случилось?

— По-видимому, его похитили, — развел руками Ту. — Мне доложили об этом только сейчас, но когда именно это случилось, я пока не знаю.

— Но ведь зал, где он находился, охраняется так, что туда и мышь не проскочит, — нахмурился Кулл и нетерпеливо встал с трона. — Валка, что здесь происходит? Сначала исчезает один из моих гостей, устроив перед этим какой-то нелепый маскарад, затем исчезает мой самый любимый кубок, которым я по-настоящему дорожил. Что будет дальше? Исчезну я сам?

— Успокойтесь, мой господин, мы непременно все выясним. Может быть, это просто недоразумение…

— Хватит с меня этих недоразумений! — в ярости воскликнул Кулл, вспомнив еще об одном — загадочной мелодии, которая уже дважды слышалась ему, зачаровывая неземным звучанием. — Выясняйте все, что можете, прочешите все углы, а я сам займусь своим расследованием. Если Бифар прячется здесь в какой-нибудь потайной комнате, а по ночам рыскает по дворцу и ворует все, что ему приглянулось, то я найду способ его изловить и взгрею. Он пожалеет, что на свет родился! А если он замышляет что-нибудь похуже, то я просто разорву его на куски голыми руками!

— Кулл, — остановил короля Брул Копьебой. — Ты забыл еще о тех двух волках, которые сразу показались мне подозрительными. Зря мы отпустили их с миром. Надо было попридержать их здесь да и вытрясти из них всю душу!

— Вот! — Кулл резко повернулся к пикту. — Ты этим и займись. Бери Алых Стражей и скачи во весь опор в их княжества. Дальше поступай по обстоятельствам — или разберись с ними на месте, или тащи их сюда.

Брул с сомнением взглянул на разъяренного короля.

— А если тебе понадобится моя помощь здесь, Кулл? — осторожно спросил он, зная, что Кулл поймет его намек.

— Если ты беспокоишься о том, о чем я тебе рассказывал, — понизив голос, произнес он, — то напрасно. Все будет в порядке.

Он вспомнил о Крете, ощутив, как на душе его вдруг потеплело. Если неведомые враги опять попытаются наслать на него наваждение в виде сводящей с ума мелодии, то Крета вылечит его. А если он поделится с ней своей тайной, то она, может быть, даже найдет способ поставить надежный заслон их проискам.

— Поезжай, Брул, — уже спокойным голосом произнес он. — Медлить нельзя.

— Хорошо, — коротко ответил пикт и направился к выходу. В дверях он обернулся и еще раз взглянул на Кулла.

Их взгляды встретились.

Они мысленно пожелали друг другу удачи.

Луна заливала серебряным светом внутренние сады, вид на которые открывался из окон опочивальни Кулла. Все было как обычно — легкий ветерок, шелестение листвы, пение птиц — умиротворяющая картина безмятежного покоя, нарушенная лишь тем небольшим штрихом, что сам король не лежал, раскинувшись на своей широкой мягкой кровати, а стоял у стены, сжимая рукоять меча и вглядываясь в панораму садов.