Инна Фидянина-Зубкова: Нежить и Егор Берендеевич. Сборник сказок

Но жил в нашей деревне некогда отрок Егорка. Нашего деда Егора Берендеевича знаешь? Тот самый и есть. Поспорил он как-то с мальчишками, что самих Листинок словит и детворе на потеху принесёт.

Ты в старом доме, что у колодезного ручья стоит, лазил? Во-во, эту самую избушку и присмотрели себе Листовые духи для ночлежки. Залезли они туда в ноябре, обустроились и захрапели. Продрыхли наши «ёжики-колобки», значица, почти весь год. Но пришёл их срок, вылез дряхлый Листин из печной загнётки и жену растолкал:

– Пора, мать, на дворе похолодало, поди и листочки на деревах потихоньку желтеть уж начали.

– И взаправду, пора, сон зябок стал. Токо я впервой черёд проснулась!

Затеяли коротыши возню: кто из них первым зенки продрал. Вцепились шутейно друг в друга, по полу катаются, свистят, ухают. Тут дверь открывается и летит на Листинок мешок. Егорка сверху прыг и завязал мешок, поднял его, кинул на плечо, понёс. А пока нёс, нежить в спину мальца и била, и колотила, и кусала. Принёс Егорушка мешок к себе во двор, кинул наземь. А как собрал всё село, так мешочек и развязал. Но там лишь ворох сухих листьев и ничего более. Вот смеялись над ним тогда стар и мал. Щелбаны устали считать!

Смешно? Нет? Ну я так и думала. Иди, иди к ребятам во двор, побегай, мал ты ещё про Берендеевы подвейги слухать.

А ты поспи, Егорка,

что на спине – не болька!

А вот на сердце рана

позлее будет дама.

А вот об чём вам Егор Берендеевич и его баба Добрана Радеевна не расскажут никогда, так это о том, как они своего первого дитятку потеряли. Вот пойди, спроси у них: будут головами мотать, мычать, як коровы и уйдут в хату, непременно хлопнув дверью. Но тебе, так и быть, я эту историю поведаю.

Поженили, значит, младого Егорку на девушке Добране. Хорошая была пара, скажу я вам! Егор – последний из рода колдунов Берендеев. Но эт усё брехня: ни отец его, ни он сам никакими волшебствами не занимались, хотя… усякое болтают. А Добрана – найдёныш, как есть найдёныш, в приёмной семье выросла. Гутарят, шо она дочь самой матери Арысь-поле. Но и это усё сплетни. Небось и гутарят, лишь бы цену ей побольше набить да замуж хорошо отдать. Ну и ладно, отдали вроде бы хорошо.

Как бы то ни было, но Егор и Добрана зажили дружно. Пришёл день и ребёночка нажили. Но пришёл ещё и другой день…

Вышел как-то тёмной ноченькой Егор Берендеевич на двор, свои дела справил и стоит, на звёзды любуется. А тут звездопад случился. Где уж тут в избу вернёшься! Вот и застрял на дворе. Глядь, а одна звезда прям на него летит. Летит, летит и у самой земли превратилась она в девку невиданной красоты: вся в белом платье до земли, с золотой косой до пояса да в красных сафьяновых сапожках. Встала девка-звездочка у ворот Берендеевской хаты и хозяину подмигивает, песни любовные поёт – добра молодца привораживает. И ведь приворожила проклятая! Пошёл до неё Егор, а она хвать его в объятия. Ох, как она тады и снасильничала над младым да над женатым! Ну нет, энтих подробностей я вам никак не могу рассказать, на слух поверьте. Но Егорушка после ейных ласк еле-еле ноги до дому доволок. А девка платье поправила и знай себе, хохочет. А потом и вовсе исчезла – рассыпалась на мелкие звёздочки – только её и видели!

Вот после этого случая наш мужичишка и перестал по ночам во двор выходить. И жене строго-настрого приказал ночную нужду в горшок справлять. Добрана конечно фыркнула, плечиками повела, но мужа ослушаться побоялась.

Дюже разозлилась девка-летяга на своего нового возлюбленного из-за того, что тот к ней по ночам не выходит. И стала она сама в окна к Берендеевым заглядывать. Пару раз Добрану чуть ли ни до смерти напугала! А потом случилось самое страшное: дождалась волшебная баба, когда мужик работать в поле ушёл, забралась в избу через печную трубу, и предстала пред Добраной. Провела нежить белой ручкой над личиком русской бабы, та и упала на пол в глубоком сне. А ведьма подошла к люльке, взяла дитя людское на руки и вместо него подложила своего ребятёночка – дюже страшного. Открыла она дверь, вышла на улицу, оторвалась от земли и полетела в небо! В небе рассыпалась, хохоча, на мелкие звёздочки. А куда дитя человеческое делось – неведомо.

Вернулся Егор с поля, видит, жена спит на полу мёртвым сном, а в люльке развалилось чужое дитя и орёт дурным голосом. Растолкал муж жену, на люлю показывает и спрашивает: мол, в чём дело? Добрана как увидела безобразие такое в родной люле, хлоп снова в обморок и лежит. Кинулся Егор своего отпрыска искать, а того нет нигде. Все углы обшарил. И на улице искал, и в селе, и в соседних сёлах, и в поле, и в лесу, да всё зазря! Нема сына. Сгинул первенец, а на его месте лежит-полёживает карапуз: на лицо дурён, не в меру прожорливый – что ему ни дай, всё жрать просит и просит.