Инна Фидянина-Зубкова - Зима детям. стихи

Нарядила мать на маленькую
валенки, валенки
и отправила погулять, погулять!

Нацепила мать на масенькую
шубу красненькую
и отправила погулять, погулять!

Укутала мать малышку
в шаль, варежки (хоть дышит?)
и оправила погулять, погулять!

Пошла Маша во двор, во двор
и упала за забор, за забор.

Бегите дочку доставать, доставать,
у неё плохая мать:
замотала, как бревно,
а надо было то
налегке, налегке
с горки вниз в пуховике!

Будем маму мы ругать,
а Маше куртку покупать.
Ах ты мать-перемать,
дитю свободу надо дать!

Ты, Машенька,
зачем игрушки у деда Мороза украла,
может, мама тебе их не покупала,
или папа не хлопал по попе?
Вот девушку и прохлопали:
проглядели, не уследили!
Как-то не так растили?

И куда ты, Машенька,
погремушечки волочёшь?
Потом в дом бежишь и ещё берёшь.
Ой не нравится деду эта затея,
и бабка ложкой огреет.
А на дворе зима и гуляешь ты долго.

– Не понимаете, это на ёлку!
Наряжаю зелёную я красиво,
деду с бабкой на диво.
Позову мать и тятьку,
хоровод устроим на святки.

Да не святки, Маша, начинаются,
а февраль на дворе кончается.
Уж к масленице б и наряжала.

Зарыдала маленькая: – Я не знала!

Ладно, деду шепнём,
мол, внучка у нас не воровка,
он погладит тебя по головке.
А бабушка напечёт оладьей
и родителям скажет:
«Дочка у вас, на зависть, хорошая;
тащит, правда, чего не положно!»

Нехороший дед Мороз
подарки наши унёс!
Побежали мы за ним:
– Тебе уйти мы не дадим!

Но дед Мороз не так-то прост,
от детворы воротит нос,
поскакал, как резвый конь!
Мы то думали… А он
никакой и не старик,
бегать, видимо, привык!

Дед Мороз остановился,
в старичочка превратился,
закряхтел притворно так
(сразу видно – не дурак)
и наконец, раздал подарки:
«Возьмите, дети, не жалко!»

– А ты сразу так не мог?
«Да я что-то занемог,
очень сильно захворал:
бегать стал по вечерам!
А вы?»

– И мы, как ты,
спортсмены
во время перемены
в школе.
Так чем ты, деда, болен?

Рождество, Рождество, Рождество!
Почему так на сердце легко?

Потому что снежок шелковый,
потому что пирог сливовый,
потому что гости придут
и весёлые песни споют,
о том, что январь на дворе,
вот поэтому радостно мне!

А сестрёнке моей пять лет,
и я для неё – почти дед.
Я большой, как эта зима!
Скорей бы она прошла.

Рождество, Рождество, Рождество.
Сколько ж снегу, сестра, намело!

Зимняя дорога, вот мой дом родной,
даже у порога снег стоит стеной.
Чистит батя тропку, мать печёт пирог,
а дочуля топает прямо за порог.

– Ты куда раздетая? «Выйду погулять.»
– Дочек неодетых отец отправит вспять!

Ведут меня одеться в шубу и вперёд:
«Тятенька, приветик!» —
снег мы тянем в рот.

– Что мне с ней тут делать,
сугробища стеной?
– Мне и дела нету! – мать спешит домой.

Маленькую Инночку садят на сугроб:
– Будь хорошей девочкой, а я пророю ход!

Сидеть в сугробах, знаете,
не очень то легко,
вокруг всё расплывается, я иду на дно:
молча иду, мне нравится,
вокруг всё расплывается.

Оглянулся отец:
– Нет здесь дони, где юнец?

Вот и откапывай дочь руками,
а потом рассказывай маме
какой ты всё-таки дурак.
Она скажет: – Родом так!

И всю родню друг другу припомнят,
пока дочка стол не уронит,
большой такой стол, журнальный,
чуть было не поминальный
по кошке нашей Марыське.

А за окном близко, близко
зима неспешно гуляла
и звала, звала, и звала.
«Пойдем погуляем, мама!»

– Нет, дочь, раз ты Иванна,
то тебе и гулять с отцом.
Вань, одевай её!