Элиза Полуночная - Крылья дракона

Советник… Он был как кость в горле. Будучи ещё и главой тайной стражи он контролировал всё: начиная от смены белья, заканчивая каждой чашкой чая. Если рядом не было императора, то за ними следил Болин. Этот контроль угнетал. А ещё Сильфия не могла не замечать, как подозрительно блестят глаза и приливает румянец к щекам подруги, стоило вечно хмурому мужчине войти к ним в покои. Создавалось впечатление, что от Эврена и его дракона сбежать будет проще, чем от верного пса императора. Вот только отступать она не собиралась. У них был план и даже запасной план на тот случай, если что-то пойдёт не так. Сложней всего было выгадать момент для бегства. Всё же стерегли их всем дворцом…

А тоска в груди всё нарастала. Что-то неумолимо тянуло Сильфию к кромке Леса у линии горизонта. Казалось бы, император не обижает её, даже внимания не обращает. Удобные покои, вкусная еда и красивая одежда, да и подруга рядом, а всё равно тоскливо. Каждую ночь, стоило сомкнуть веки, она летала. Даже не так, она наслаждалась полётом. Сильные крылья поднимали её высоко к небесам, а потом она камнем неслась вниз, чтобы в последний момент снова взмыть выше горных вершин. Это чувство полёта и абсолютной свободы, что разливалось в груди, было ни с чем несравнимо. И сколько радости оно дарило ночью, столько же боли причиняло днём. Стоило дымке сна развеяться, как Сильфия не могла вспомнить, что именно было во сне. Она не помнила крыльев, лишь то, что они были. Так же она не могла с уверенность сказать, что за места её окружали. Был ли день или ночь? Летела она над лесом или над горами? Был ли кто-то ещё в небе? Иногда казалось, что да, но подробности стирались, стоило распахнуть глаза. Оставалось лишь смутное ощущение полёта и нестерпимая тяжесть в груди, отчего день ото дня Сильфия становилась всё мрачнее.

День тайной подготовки к побегу сменялся ночью, дарящей эйфорию свободы, а затем приходил новый день и новые попытки собрать хоть что-то в дорогу. А ещё ожидание оплошности от своих тюремщиков. Они с Иской верили, что просто невозможно неотступно следить за ними день и ночь. Кроме того, Сильфия знала, что в случае проблем с чудовищами на границе Безжизненной пустоши, Эврен и Драккар улетят и это будет их шанс сбежать. Нужно было лишь дождаться этого шанса.

Утро выдалось неожиданно хмурым. Облака затянули небо и грозились окатить землю под собой дождём. Сильфия бездумно смотрела в окно и чувствовала себя разбитой. Ночные полёты что-то медленно в ней ломали. День изо дня это чувство не давало покоя, не давая утихнуть горечи утраты. Она тосковала по Лунь…

– Ты чего опять проснулась с такой кислой физиономией, – до отвращения бодрая Иска потянулась, сидя на кровати.

– Знаешь, когда я жила в Туманной долине, то мечтала, что меня выдадут замуж и мы с Лунь будем летать столько сколько захотим. Дядя запрещал даже просто в небо над замком подняться…

– Однажды станет легче, – Иска притянула её к себе, обнимая. – Не обещаю, что скоро, но однажды будешь вспоминать о ней с улыбкой.

Пара выверенных ударов в дверь возвестили о том, что пришел Болин. Советник никогда не дожидался дозволения войти. В дворцовой иерархии он стоял выше наложниц и прислуги и, откровенно говоря, мог и не стучаться, но неизменно извещал их о намерении войти. Спустя пару секунд дверь открылась.

– О, а вот и солдафон пожаловал, – несмотря на пренебрежение в голосе, Иска заметно покраснела. Сильфия в который раз подумала о том, что любовные романы плохо влияют на подругу.

– Одежда и завтрак, – следом за Болином прошли две девушки с подносами.

Мужчина тем временем положил два свёртка на полку возле двери в ванную. Неизменный утренний ритуал, который уже набил оскомину. Девушки поставили подносы на небольшой столик на балконе и, поклонившись, удалились. Ни приветствий, ни пожеланий хорошего дня. Сказано "не разговаривать" и хоть ори на них – слова не проронят. Сильфия уже проверяла.

Она перекатилась к краю ложа, спустила ноги на мягкий мех шкуры какого-то белого животного и накинула на плечи лёгкий халат. После чего направилась на балкон. Драккар был на своём обычном месте. Каким-то странным образом она его чувствовала. Это чувство не было таким, как с Лунь. Она ощущала дракона лишь тогда, когда была рядом с ним и, судя по отклику, Драккар тоже её чувствовал. Дракон медленно поднялся на задние лапы, опираясь передними о перила. Сердце на мгновение замерло, проскочила мысль, что балкон просто не выдержит такую тушу, но, как и в любое другое утро, ничего подобного не случилось.