Зосима Тилль - Дама без изюма / Кое-где

За этими мыслями она и нашла себя дома. Поставив найденную в кабине лифта початую «пол-литру» в холодильник и налив себе чашку чая, Кира расслабилась. Воспаленное и метущееся сознание, пытавшееся найти ответы на все внезапно возникшие вопросы, начало успокаиваться, и дремота тихим одеялом накрыла её.

…Приятные новогодние хлопоты оборвал телефонный звонок.

– Кира, Муси больше нет. Вылетай, – всхлипывания Семёновны пролетели над страной и заморозили пространство, которое уже много лет разделяло Киру и её Мусю.

– Кирюш, Муся попросила отдать это тебе, – Екатерина Семёновна, единственный друг их немногочисленной семьи и боевая подруга Муси, Марии Петровны, Кириной двоюродной бабушки по материнской линии, вытащила из кармана ситцевого халата небольшой свёрток и передала его Сайре, собирающей нетронутую посуду со скромного поминального банкета на две персоны.

Ей, уже Сайре Кефир, в девичестве Кире Балашовой, рано оставшейся без родительской ласки и отправленной в детдом, крупно повезло. Однажды, под завистливые взгляды его воспитанников, она шла по тропинке, ведущей в «Мир любви» – так детдомовцы называли жизнь за калиткой – и крепко держала за руку свою Мусю, которая часто навещала её.

– Муся, а мы теперь всегда-всегда будем вместе? – голубые глазёнки Киры и с надеждой смотрели на опекуншу.

– Конечно же всегда, Марго! Наперекор и вопреки! Ведь у нас в этом мире есть только мы, – двоюродная бабушка Киры, победившая бюрократию, гордо, как по вате, шагала к воротам детдома со своей внучкой и была готова защищать её от всего мира, забравшего у неё детство.

Муси больше нет… Развернув сверток, Кира увидела «треугольные» письма, но читать, от кого и кому, не было сил. Слёзы накатились, не спрашивая, и заполнили всё окружающее пространство.

Очередная вселенная, пахнущая сдобой, чем-то пряным, полная сказок, вдруг погасла, оставив пустоту и тишину вокруг себя. Стихли все шумы, исчезли запахи, всё стало пресным и безвкусным. Муси больше нет. Из груди словно вырвали кусок тебя, и там образовалась дыра, там очень больно. Много крови и слёз. И рвутся ниточки воспоминаний.

– Тебе очень больно. Боль не пройдёт, но со временем будет не так сильно ранить, – тихие и нежные слова возникали мыльными пузырями и лопались в голове Киры внезапно, – Ничему не удивляйся. И помни – я всегда рядом.

Наперекор и вопреки.

– Не оборачивайся и ничего не бойся! – снова возник голос в её голове, – Страх парализует, он лишает воли и чувств… Чего ты боишься? Можешь ли ты в этом признаться себе сама?

– Не знаю! – тысячи солнц испугано моргнули, каждое в своей вселенной.

– Чего ты боишься больше всего на свете? Чего?

После долгого и мучительного молчания пришло слово.

– Одиночества.

Чем можно измерить одиночество? Ничем – скажете Вы. Нет в Палате мер и весов такого эталона. И окажетесь преступно не правы. Одиночество измеряется сигналами мессенджеров. В хаосе мегаполиса оно кричит во Вселенную: «Забери меня с этой планеты! Я хочу домой!»

Когда и как Одиночество было сослано на Землю, никто уже не помнит. Оно драматически прекрасно. В нём есть определённая философия. И если раньше оно разговаривало потоком слёз, то теперь оно обрело иной способ вещать. В толпе раздаются сигналы разных сайтов и чатиков. Это говорит Одиночество.

Есть определенные сайты, где ищут. Кого угодно, на немыслимых условиях, разрешая всё и вся. И если вы слышите подобный, знакомый и вам звук входящего сообщения из кармана вполне импозантного мужчины или сумочки несмотря ни на что привлекательной женщины, то это они – ваши соплеменники. Клан Одиноких.

Клан круче всех мафиозных семей мира. Если из первых можно на определённых условиях уйти – в деревянной одежде ли, выплатив ли отступную, то из этого Клана выйти практически нереально.

Однажды вкусив его терпко-горькие плоды, человек навсегда остаётся с ним. Даже встретив, казалось бы, своего человека, мы всё равно остаёмся в Клане. Регулярно платим дань бессонными ночами, бесконечными терзаниями, регистрацией на сомнительного содержания сайтах. Мы просто уже не можем остановиться в поисках соплеменников.

Мы должны держаться вместе, дабы Клан не прислал нам чёрную метку – неудачные и разрушительные отношения.

И сигналят мессенджеры, и оборачиваемся мы на знакомые позывные, и смотрим в глаза соплеменников. Нам бы подойти и заговорить, но… Мы должны Клану. А он разрешает общение только через своих посредников – сайты и мессенджеры. Таковы его правила.