Екатерина Широкова - Семейный cекрет Горюновых

– Нагулялась? – она освежала помаду и не сводила глаз с зеркала, так что мы имели шанс проскользнуть без нравоучений. – Будете уроки делать? А что ты?…

Мама проводила нас слегка удивлённым взглядом, но не стала врываться, когда Виталик очень интеллигентно прикрыл дверь в мою комнату. Я чуть-чуть отдышалась и выложила всё, что вспомнила, и заодно родила новый план – в другой раз тайком снимать на камеру, чтобы исключить провалы в памяти, от которых у меня неприятно холодела спина.

– Но ты же там не спала? Не отключалась? Как такое возможно?

– Да не знаю я! Вот и проверим.

– Ты туда больше не пойдёшь, и наплевать на всех детей, а заодно и нянь во всём мире, – Виталик был настроен серьёзно, но мне теперь уже под хвост попала вожжа и бросить дело я не могла, хоть ты тресни. Мы даже повздорили и он ушёл весь в претензиях, что не командует парадом. Ничего, к утру остынет.

За ужином мать задумчиво осмотрела меня и неожиданно мягко спросила:

– Ты с ним поругалась? Завтра прибежит, не сомневайся.

– Мама!

– А что, я же имею опыт в таких вещах!

– Да дело не в этом… У меня вроде как парень, вот он и психует.

– Что за парень? – она с трудом сдержала блеск в глазах и вся подалась вперёд.

– Да так, знаешь Диму Горюнова? Вот он, – я лениво ковыряла салат вилкой и не поднимала ресницы, провоцируя её атаковать.

– Горюнов? А он не слишком взрослый для тебя? Впрочем, если ты не будешь глупить, то семья у них очень хорошая. Ты же соображаешь, что делаешь?

– А что ты про них знаешь? – по её мнению, я никогда этого не соображала, так что поспешно изобразила робость и мысленно шлёпнула себя по губам, чтобы не спалиться.

– Ну, Полина, деньги у них водятся немалые и брак, судя по всему, крепкий. Воспитанные дети-студенты, никаких особых тусовок… Кажется, у них ювелирный бизнес.

– Но точно ты не знаешь?

– Милая, о таких вещах не принято спрашивать мимоходом во дворе, но слухи ходят позитивные. А почему ты сама не спросишь у своего ухажёра? Может быть, нам их пригласить?

– Мама! Погоди! Я просто спросила, вдруг ты в теме. А что про малыша?

– Малыш с няней, – она чуть приподняла брови, – а почему ты интересуешься?

– Ну, мне просто показалось, что с ним что-то не так…

– Тогда тебе не стоит лезть, куда не просят. Впрочем, няня там немного ку-ку, ты представляешь, однажды я поздно вернулась домой, около часа ночи, так эта девица выскочила из подъезда с коляской и рванула, как на пожар.

Иллюзий насчёт маминых приоритетов я не строила и собиралась технично спрыгнуть с обсуждения, пока не завезло ни в ту степь, но она вдруг аккуратно положила приборы на тарелку и чуть-чуть помедлила, прежде чем набралась храбрости на откровенность:

– Полина, а тебе папа ничего такого не говорил?

Чего я точно не ожидала во всей этой кутерьме, так это папиного фортеля.

Насторожилась – прикрывать интрижки отца вошло в привычку ещё с началки, когда он покупал мне лишнее мороженое и очень забавно, почти в шутку просил не проболтаться про наш маленький секрет, а я по-детски глупо радовалась возможности оправдать доверие. В старших классах пришло понимание, что мужья далеко не всегда так же хороши, как отцы, и что задержки на работе необязательно связаны с ночными совещаниями, но я продолжила. Ради мира во всём мире.

Вслух мы с ним это не обсуждали – было бы по меньшей мере неловко, проще притворяться слепой и глухой, когда надо. Самое смешное, что я не могла вспомнить, было ли что-то сомнительное в опоздании отца на сегодняшний милый домашний вечер, и на всякий случай внимательно изучала рисунок на посуде.

Мать не дождалась внятной реакции и продолжила сеанс пугающей честности:

– Это странно, но в ту ночь видела твоего отца с этой ненормальной. Не могу выбросить из головы ту сцену.

– И что они делали? Ночью? Во дворе? С коляской?

– По сути, они просто… ругались? – мамино лицо стало беззащитным. – Я хотела окликнуть его, но они так горячо спорили, что я осталась в тени и понаблюдала. После красочной перепалки она вытащила младенца и размахивала им, как флагом, а папа тряс головой и отнекивался. Это ведь странно, да?

– А ты его спрашивала об этом? – очень осторожно уточнила я.

– Нет, конечно, – мама вздёрнула подбородок. – Но это же может быть что угодно. Например, она свидетель. Или она просила о чём-то. Он же прокурор, мало ли…

Щелчок проворачивающегося замка вывел меня из ступора – папа шумно ввалился в прихожую и атмосфера в доме сразу стала суетливой и праздничной, как это всегда бывало при его появлении. Мама бросилась заново накрывать на стол, а я попыталась уловить, не пахнет ли женскими духами. На это раз всё было чисто, а папа шутливо пихнул меня кулаком в плечо, с недоумением посматривая на натянутую как струна хозяйку, с остервенением накладывающую ему огромную гору салата.