Екатерина Широкова - Семейный cекрет Горюновых

Оля хмыкнула, но покинула нас, странновато облизнувшись у порога и плотно прикрыв за собой дверь, а вместе с её уходом развеялся дурман, заполнявший сознание непреодолимой дрёмой.

– Никогда не ходи с ней, поняла? – Дима бережно усадил меня на край кровати и я почувствовала совсем уж неуместное облегчение от его спокойного и безмятежного взгляда. – И всё-таки, зачем ты тут?

– Я… Мне… Это было на спор. История довольно дурацкая, но в итоге я должна была прийти к тебе домой и сказать, что ты мне нравишься, иначе как минимум половина дуралеев в школе сочли бы меня неудачницей.

– А! – он смешно почесал кончик носа. – Я так понимаю, тебя бы это не устроило? Не хочу говорить очевидное, но пока именно ты пляшешь под их дудку.

– И что это меняет? Трусихой быть тоже отстой.

– Ты кто угодно, но не трусиха. Хочешь, чтобы я изобразил твоего парня перед половиной школы? Маленький триумф для смелой Полины?

– А ты бы согласился? – только что я собиралась долбануть его чем-нибудь тяжёлым и в панике свалить, а теперь практически флиртую? Но устоять перед возможностью получить доступ к этому дому я не могла, так что захлопала ресницами как можно натуральнее, подражая маминому фирменному убийственному взгляду и несколько поздновато вспомнив о перцовом баллончике в моей сумке.

От моих усилий Дима прыснул и откинулся назад, не постеснявшись оскорбительно весело сообщить:

– Да, дорогая, но только давай без вот этих глупостей. Актриса из тебя никудышная, так что предлагаю побольше естественности и поменьше я-старше-чем-кажется. Тебе не идёт. Так когда я нужен для нашего спектакля?

Я разинула рот, не веря, что так он так легко повёлся, и деловито начала:

– Давай прямо завтра после уроков, сможешь меня забрать? В три возле шестьдесят седьмой школы.

– Без проблем, крошка. Цветы?

– Обойдёмся без цветов, но мне нужно побольше данных о твоей семье, типа мы с тобой разговорились и ты излил душу такой доброй и отзывчивой девочке, как я. Для правдоподобности. Например, кто у вас вообще родился, младший братик или сестра?

Его лицо исказила злоба, но он справился с собой быстрее, чем я успела дёрнуться.

– Девочка.

– А чего ты так напрягся, не любишь сестру? – червячок сомнения буквально вытачивал внутри меня целые лабиринты.

– Знаешь, тебе пора. Завтра увидимся.

– А как хоть её зовут?

– Родители пока не дали ей имя, – Дима встал и недвусмысленно открыл дверь.

– Постой, но ей же уже месяца три?

Без комментариев он вытолкал меня из квартиры, не дав опомниться, и через минуту я уже стояла у лифта, запыхавшаяся и растерянная.

Виталик возник из ниоткуда и с тревогой схватил за плечи:

– Да на тебе лица нет! Что там было? Почему ты так дышишь?

Виталик смотрелся героем – глаза горят, кулаки уже намылены на драку, но я сама сердито накинулась на лучшего друга, обвиняя в том, как нелепо вляпалась и как теперь буду выкручиваться из цепких лап этого умника, Димы Горюнова, явно вздумавшего поиграть со мной.

– Ты же сказал, что проверил их машины! Почему старшие дети Горюновых были дома?

– Не может быть, их места на парковке точно были пустые и я оббегал весь двор на всякий пожарный, – от неожиданности он даже бросился оправдываться. – И что ты им сказала? Как выкрутилась?

– А ты угадай! – знала, что взбесится, когда поймёт, что Дима взялся изображать моего парня, и напирала чуть больше, чем следует. – Пришлось врать, что я пришла подружиться с ним.

– В каком смысле… подружиться? – у Виталика аж голос сел от волнения.

– В прямом! Типа на спор пришла сказать, что он мне нравится, а он в ответ предложил посодействовать в розыгрыше. Да не смотри ты так, он просто будет подыгрывать моей легенде, а я смогу заходить в гости и разведывать обстановку. Это же круто! – но даже я не верила в то, что плела.

– И что же ты узнала сегодня? – он обижен, конечно. – Наверняка много, ведь тебя не было целый час!

– Какой час, что ты несёшь? Да я минут пять там проторчала.

Вместо ответа Виталик сунул под нос часы и я ахнула – прошло даже больше, и вот теперь так проняло, что даже майка взмокла. Пришлось громко втягивать внезапно закончившийся воздух и в ужасе мять сдавивший горло шарф. Виталик молча забрал сумку и поволок меня к дому, а я лишь надеялась, что мы не застанем там маму.

Она встретила в прихожей и мельком оглянулась на Виталика, подпихнувшего меня под бока для пущей устойчивости, чтобы я не брякнулась на пол перед её изумлёнными очами. Виталика маман не ставила ни на грош, считая бесперспективным женихом для её драгоценной дочери и, следовательно, нулём без палочки, но снисходительно позволяла тому играть роль мальчика на побегушках.