Анастасия Капальди - По ту сторону февраля

– Слушай, там нет ничего.

Марк с Сашей уже оглядывались по сторонам в поиске причины, заставившей Шмеля остановиться.

Как вдруг из собачьей пасти вырвался взволнованный визг.

– Вот смотри, – Марк вытащил палку из сугроба и помахал ею перед носом у пса. – Смотри, какая прелесть! – Он кинул палку в сторону реки.

Обычно пёс тут же бежал за палкой да ещё и тянул за собой с такой силой, что хозяева ели ноги успевали переставлять. А сейчас Шмель точно и не видел её.

Пёс только безостановочно гавкал и крутился на месте, стремясь освободиться от поводка.

– Странно.

Ребята ещё раз уставились в ту сторону, куда смотрел Шмель: там, вдалеке виднелся светлый проход, должно быть, река. Оставалось всего метров двадцать. Друзья так близки к разгадке! С реки подул ветер, и деревья зашушукались. Пахнуло чем-то. Марк подумал, что кто-то развёл костер, там, на реке. Но этот запах был другим – не сильным и не сказать, чтобы отвратительным, так пахло на чердаке в саду у бабушки.

Саша тоже почуял этот запах и поморщился.

– Бабушка говорит, что животные чувствуют и видят больше, чём люди, – сказал он.

И вдруг Шмель завыл. Марк никогда раньше не слышал, чтобы пёс издавал подобные звуки. Мальчику вдруг стало страшно: то ли от жуткого воя собаки, то ли от странной, вдруг обрушившейся тишины вокруг… Так или иначе, Шмель со всей силы потянул ребят в обратную сторону; Марк и Саша рванулись за ним, едва поспевая. А когда отбежали уже далеко, пёс сбавил ход, но не остановился. Он вёл их домой, и друзья не сопротивлялись.

Дома, видимо, решили, что не важно, как проходят у Марка дни. Даже успехи в школе больше никого не интересовали. Хотя, что тут говорить? Достижений особых не было. Главным образом, никто не интересовался его жизнью, потому что никого не было дома. Папа появлялся только тогда, когда Марк был уже в постели, а мама приходила поздно, выглядела усталой и ложилась спать. Нервное Расстройство никогда особо не интересовалась жизнью брата.

Вечером Лиза заказала пиццу, потому что мама сильно задерживалась на работе. Она и брат уселись за стол.

– А ты слышала, чтобы Шмель выл? – спросил Марк.

– Что? – Сестра оторвалась от своего телефона. И взглянула на брата с подозрением. – Что ты ему сделал?

– Ничего. Мы гуляли, – Марк опустил, где именно, – а потом он замер и завыл.

– Где это вы гуляли?

– Неважно, – сказал Марк. – Такое когда-нибудь с ним бывало?

– Нет, не бывало. Испугался, наверное.

Сестра снова зависла в телефоне, и Марк, съев пару кусков пиццы, ушёл к себе в комнату. Интересно, что так напугало Шмеля?

Мальчик достал телескоп и стал смотреть на реку. Человек все ещё там стоял. Может, и вправду бревно? Кто будет там стоять ночью?

Марк улёгся в постель с книжкой по астрономии. Он читал про созвездие Ворона. Согласно легенде, вороны умели разговаривать и обладали серебристым оперением, это были священные птицы Аполлона. А потом один из воронов принёс ужасные известия богу, и тот в ярости отнял у этих птиц способность говорить и серебристый окрас. Но взгляд Марка скользил по странице, а из головы всё не шёл человек с реки. Поэтому мальчик отложил книгу.

Засыпая, он слышал, как Нервное Расстройство ругалась с папой. Тот кричал, что вырастил эгоистку, а сестра грозилась переехать к бабушке. Марк подумал, что, может, если она переедет, все станет лучше, и больше никто не будет ругаться.

Так он и заснул, думая и гадая, что будет, если Лиза переедет, и кто же этот человек с реки, и почему он ему махал рукой, и почему Шмель завыл.

Сны Марка были яркими: вот он парит с воронами, которые ему советуют, как лучше летать, а Марк плюет на них, взмывает в небо и переносится в другой мир, точно такой же, как этот, только полный веселья. Его сестра там тоже была и каждый раз, когда начинала ругаться, превращалась в попугая.

А потом яркие сны сменились пустотой. Он стоял посреди поля, заснеженного и пустынного, вокруг него вилась белая пыль. Когда она осела, Марк увидел мост вдали, по нему мелькали огни машин, проехал автобус. Да он же на реке! Но холодно и страшно не было.

Тут, из-за спины, до него донеслось покашливание. Марк резко обернулся и увидел перед собой странную фигуру. Монохромную. Наряженную так, словно человек одевался в костюмерной театра, причём с выключенным светом: на голове нечто вроде парика и шляпа, руки в перчатках, рубашка с воланами и кружевом, и длинный сюртук с застежками в виде звёзд. А штаны вообще не были похожи на штаны – смешные, короткие, бархатные. Икры человека облегали гольфы, а на ногах красовались туфли с тяжёлыми пряжками. И всё это было каким-то серым.