Анастасия Капальди - По ту сторону февраля

– То есть вы считаете, что все, что происходит, это полная чушь? – спросил папа, и Марк услышал в его тоне нотки, предвещавшие бурю.

– Я считаю, что правды нет. И сейчас всё, что происходит, больше, чем чушь. И не дай Бог…

– Только его сюда не приплетайте!

– Мама! Алексей! – мать Марка попыталась утихомирить спорщиков. – Сегодня праздник, давайте не будем его портить.

Но это не сработало.

– В вас нет никакого патриотизма.

– Оставь эти разговоры про патриотизм. – Бабушка вдруг встала из-за стола и пересела в кресло. – Я люблю свою страну, и мне больно смотреть на то, чему ее снова подвергают.

– А где ж вы были раньше, когда всё начиналось?

– Я никогда не одобряла действий правительства. Но кого моё мнение волнует?

– Дети, марш наверх! – сказала мама, посмотрев на Марка и похлопав его по плечу.

– Но мама! – возразила сестра. – Я согласна с бабушкой и хочу высказать своё мнение!

– Быстро наверх!

Немного посопротивлявшись, Марк с сестрой закрыли за собой дверь гостиной, но уходить в свои комнаты не стали. Они замерли на верхней площадке лестницы и принялись слушать. Голоса папы и бабушки доносились приглушенно. А маму и других гостей вообще не было слышно. Долго их спор не продлился, дверь с треском распахнулась, бабушка быстро вышла и стала одеваться. За ней показалась мама. Марк и Лиза поспешили удалиться в свои комнаты, пока их не заметили.

Марк долго не мог заснуть. Всё думал, почему все стали ругаться. Достал свой телефон из тумбочки, увидел много пропущенных сообщений от мамы, в том числе о том, что ужин начнется в четыре часа и желательно, чтобы он пришел пораньше.

Марк попытался вспомнить слова, значение которых хотел поискать, но в Интернете всплывали занудные статьи с путаными объяснениями.

Так ни в чём и не разобравшись, мальчик подошел к окну: небо затянули тучи. Тогда Марк вытащил «неправильный» бинокль из дома Саши и принялся рассматривать лес на той стороне реки и саму реку. Ему показалось, будто на льду он что-то заметил.

Наутро все были мрачнее тучи. Мама выглядела очень расстроенной, сестра молчала и рассержено тыкала ложкой в тарелку с овсянкой. А папа не остался завтракать, уехал на работу.

– Это что, из-за ссоры вчерашней? – спросил Марк.

Мама проигнорировала вопрос. Она как будто была не здесь.

– А мы вчера с Сашей нашли останки старинного здания… – начал он, чтобы всех подбодрить.

– Ужасно, – сказала Лиза. Марк уже хотел возразить, что ничего ужасного в этом нет. Но Нервное Расстройство поднялась, схватила портфель и со словами: В каком веке мы живем?! – ушла в школу.

Марк не понял, о чём идет речь.

– Мама, в чём дело?

– Марк, началась военная операция.

– Ну и что?

– Просто это… грустно.

Марк кивнул.

– Тебе пора в школу. Давай я тебя подвезу.

– Мы с Сашей хотели пойти.

– Мы его по дороге подхватим.

Прошло несколько дней после того, когда бабушка ушла, хлопнув дверью, и началась война. На жизни Марка это никак не отразилось, он по-прежнему ходил в школу, делал уроки, ел, гулял с собакой, но всё уже было не так. Все точно забыли, что такое веселье.

Сегодня была суббота, и Марк с Сашей договорились пойти исследовать новую игровую площадку на набережной.

Дул февральский ветер. Порывистый и несносный. Народу на улице было мало. Точно все испугались холода. Площадка была безупречная: кроме новеньких качелей там ещё были турники, как в спортзале, и высоченная верёвочная пирамида, наверху которой блестел и ошарашенно крутился флюгер. Марк взял с собой Шмеля. Тот сидел, привязанный к скамейке, и внимательно наблюдал за мальчиками, время от времени гавкая.

– А у тебя дома тоже все мрачные? – спросил Марк, карабкавшийся по веревкам наверх.

– Не-а, – ответил Саша. – У нас все как всегда. Бабушка воюет с соседкой. Та решила выкупить нашу землю.

– Твоя бабушка ведь её не продаст?

– Нет, хотя соседку это не останавливает. Бабушка говорит, что от богатства у неё сносит крышу.

Мальчики забрались на самый верх пирамиды.

– Ты взял с собой бинокль? – спросил Саша.

– Конечно.

Марк вытащил бинокль и посмотрел в него: заснеженные ели на той стороне реки, в отдалении мост, по которому двигались машины. Потом Марк принялся разглядывать берег за мостом, там, где летом был городской пляж. Из-под сугробов торчали крыши шезлонгов. На мачте, которая обозначала место, где находились спасатели, крутился красный флажок – купание запрещено.