Софья Маркелова - Гнездо желны

– По-хорошему, надо бить, – говорит Ольга.

– Инесса не обрадуется, – предупреждаю я.

– А какие ещё варианты? Из зеркала его никак иначе не выцепить!

Ольга приносит из кладовки большое белое полотно из старой разорванной простыни и стелет на пол. А после прямо на наших глазах берёт вешалку и металлическим уголком бьёт в центр зеркала. На гладкой поверхности появляется сеть длинных трещин, и почти сразу же осколки медленно начинают падать вниз, как куски облупившейся краски. Едва последний острый фрагмент оказывается в простыне, Ольга быстро связывает углы ткани.

– Я пойду выброшу всё это дело. А вы пока ходите, ищите пропажи!

Мы втроём разбредаемся по всей квартире. Наступает самое интересное время – поиски спрятанных древоточцем вещей. Обыкновенно такие вредители ищут надёжные укрытия, где оставляют сворованные предметы, и подчас далеко не все из них по итогу удаётся отыскать. Но после изгнания вора с вещей спадает морок, они становятся видны простому глазу. Это существенно облегчает нашу задачу.

Едва я переступаю порог детской, как сразу же замираю в дверном проёме, раскрыв рот. Прямо возле люстры, размахивая своими углами на манер крыльев, порхает тётушкина белая пуховая шаль. Она летает кругами, медленно и плавно рассекая воздух. Эдакая большая красивая птица, случайно попавшая к нам в комнату через распахнутое окно.

До высоких потолков оказывается не так-то и просто дотянуться. Первую минуту я пытаюсь своими силами поймать шаль, прыгая с кровати Ольги, но терплю поражение. Приходится сдаться и идти за шваброй, а дальше уже её черенком ловить пропажу. Едва пуховая шаль оказывается в моих руках, она мгновенно успокаивается, окончательно лишённая всех сил, которыми её успел наделить вредитель.

Первый улов есть!

У остальных дела идут гораздо хуже. Гаврила бегает из одной комнаты в другую, как заведённый, надеясь быстрее всех отыскать вещи, но ему всё не везёт. А вот Лера, бледная будто моль, без движения стоит в прихожей возле входной двери, и, не моргая, глядит на вешалку, жмущуюся в тёмном углу к напольному зеркалу.

– Ты чего?.. – не понимаю я сперва, а потом мне и самой удаётся разглядеть то, что так испугало младшую сестру.

На вешалке на одном из крючков висит тяжёлое драповое пальто. Его вытянутые рукава безжизненно спадают вниз, воротник поднят, и почему-то кажется, что за ним скрывается чьё-то лицо. То ли венчающие вешалку шапки и шарфы создают такую странную иллюзию, то ли из тени воротника и правда кто-то глядит.

– Жутко… – тянет Лера, почти не дыша. И я её прекрасно понимаю! Сама чувствую, как пальцы на руках холодеют.

Внизу стоят старые резиновые сапоги тётушки Инессы – высокие голенища уходят прямо под пальто. Из-за этого ещё больше кажется, что в тёмном углу скрывается какой-то молчаливый чужак, неясно как проникший в гнездо и прячущий своё лицо.

– Не бойся! – сипло говорю Лере, делаю короткий шаг вперёд и тяну руку к вешалке.

Едва только мои пальцы касаются пальто, как его рукав взмывает в воздух. Я коротко вскрикиваю от неожиданности, где-то за спиной пищит от ужаса младшая сестра, вжавшись в стену. Быстрее, чем успеваю об этом подумать, уже хватаю пальцами ткань и резко дёргаю на себя. Пустое пальто падает с вешалки и остаётся в моих руках. Под ним никого нет: только стоят внизу старые сапоги, висят наверху на крючках шапки.

– Ну чего вы тут копаетесь? – Из приоткрытой входной двери показывается голова Ольги, вернувшейся с улицы. Она со смешком смотрит на наши с Лерой бледные лица и драповое пальто, которое я всё ещё инстинктивно сжимаю в пальцах.

В прихожую в очередной раз вбегает Гаврила, курсирующий по квартире, как скорый поезд.

– Я ничего не нашёл, – расстроенно сообщает он и обиженно дует свои круглые щёки, едва заметив, что наш улов оказался куда весомее.

Весь следующий час посвящён поискам белых туфель. Мы тщательно осматриваем всё гнездо, заглядывая в каждую комнату, шкаф и тумбочку, но обуви как след простыл.

– Ты уверена, что туфли были? – в который раз спрашиваю я Ольгу, на коленях ползая возле нижних полок в кладовке и руками пытаясь нащупать хоть что-нибудь.

Рядом сиротливо лежит закоптившаяся кастрюля, которую моя старшая сестра обещала выбросить из дома, как только у неё дойдут руки. Но вот уже минула середина дня, а руки так и не дошли. И теперь попорченная кухонная утварь послушно дожидается своей участи, закатившись под полку и надеясь так там и остаться.