Софья Маркелова - Гнездо желны

Ольга первой просыпается, будит нас с Лерой, свернувшихся клубочками на своих кроватях, и зовёт Гаврилу, который в одной пижаме сразу же прибегает на зов, будто давно уже сидел в коридоре под дверью и только и ждал приглашения войти.

– Давайте-давайте! – поторапливает старшая сестра, заплетая свои длинные волосы в крепкую толстую косу. – Быстрее начнём, быстрее похвастаемся результатами! Сейчас сделаю завтрак, и – за работу!

Ольга удаляется на кухню, с щелчком зажигает газ и начинает лазать по шкафам, гремя посудой, как беспокойный призрак. Я слышу, как тихо напевает она себе под нос какую-то навязчивую мелодию и, шлёпая тапочками, бродит туда-сюда, пребывая в отличном расположении духа.

Мы же с Лерой, протирая заспанные глаза, идём умываться. В ванной зеркало опять забрызгано мятной зубной пастой, и её свежий аромат витает над раковиной.

Моя младшая сестра что-то невнятно бормочет, не вынимая щётки изо рта. Белая пена течёт у неё по губам и капает на воротник пижамы.

– Неряха! – Я мокрой ладонью убираю мятную кляксу с её одежды. – Чего ты там сказала?

– У меня вчера бусины под кровать закатились, – повторяет Лера, и вновь пачкается пастой. – Я собрать их пыталась, но не достаю…

– Сейчас посмотрим, – обещаю я, а сама слежу, как бы Лера вся в белой пене не вымазалась. Удивительный ребёнок – она может выглядеть невинным ангелом, сидя в центре лужи. Грязь пристаёт к ней как намагниченная, а Лера даже внимания на это не обращает. Если бы не мы с Ольгой, то она бы уже давно превратилась в дикарку со спутанными волосами, чумазым личиком и дырявой, как решето, одеждой.

В нашей общей детской сестра первым делом лезет под свою старую металлическую кровать и указывает пальцем куда-то в угол.

– Вон там! Видишь? Они рассыпались, и я не дотягиваюсь.

Я сажусь на четвереньки, ухом касаюсь холодных половиц и заглядываю под кровать. Там темно и ужасно пыльно, хотя недавно моя метёлка была и в этом безрадостном месте – я готова поклясться! Ничего не видно, и только от дыхания клочки пыли перекатываются, как невесомые облака.

– Неси из коридора веник, – строго велю я, и, стоит верной метёлке оказаться в руках, сразу же тянусь ей в дальний угол.

Веник мгновенно кто-то крепко хватает без единого звука и со всей силы начинает его дёргать. Я впиваюсь пальцами в ручку, не намереваясь так просто сдаваться, будто этот веник мне дороже жизни. Лера, распахнув свои большие ясные глаза, с интересом наблюдает за тем, как мы играем в перетягивание метлы целую минуту. Но в конце концов вредитель всё же побеждает, вырывает веник из моих ослабевших рук и с грохотом утаскивает его под кровать.

– Вот же ж! – Я возмущена до глубины души, даже щёки раскраснелись. Права была тётушка – в гнезде что-то неспокойно. Никогда прежде древоточцы так не наглели!

Вновь упав на колени, я заглядываю под кровать, и там мой веник сиротливо покоится в самом тёмном углу, окружённый пылью и мраком.

– Ну ладно! Сам напросился!

Схватившись за край изголовья, я, пыхтя от натуги, тяну на себя дребезжащую металлическую конструкцию, скребущую ножками пол. Едва кровать немного отходит от стены, Лера уже ныряет в образовавшуюся дыру и гордо достаёт веник вместе с россыпью своих стеклянных бусин. Вся в пыли, чумазая, как бесёнок, но очень довольная.

– Всё! Давай задвигай! – звонко командует она.

– Ну уж нет! Эта нечисть подкроватная там не останется! Веник забрал, бусины украл – надо его гнать отсюда, пока не отъелся!

Лерочка грустнеет на глазах. Знает, чем это дело чревато. Живущих в пыли гонят чистотой – это всем в гнезде известно. А уборка в нашем доме в чести лишь у меня. Но куда же белокурый ангелок пойдёт против слова старшей сестры. Я, конечно, не Ольга, но и со мной не забалуешь! И вот Лера уже покорно несёт из ванной комнаты мокрую половую тряпку, а у самой на лице читается отчаяние пополам с жалостью к самой себе.

– А завтрак скоро будет? – Круглощёкий Гаврила заглядывает в комнату, но, едва завидев тряпки и веники, мгновенно разворачивается на пятках, молча растворяясь в тенях коридора.

– Некогда завтракать! – Задрав подол своей длинной ночной рубахи, я падаю на колени и начинаю размазывать разлетевшуюся пыль по полу. Двигаюсь от центра комнаты к углу, где серые катышки уже сами собой стягиваются к плинтусу. Чует, вредитель, что по его душу идут! Мокрая тряпка скользит по полу, оставляя за собой влажный след, а за ней с сопением ползу я, себе под нос бормоча проклятья в адрес незваного гостя. Следи, не следи, а всё равно в гнездо постоянно кто-то просачивается – нам же остаётся лишь своевременно избавляться от древоточцев, хоть это не всегда и легко, не всегда и приятно.