Саша Вуже - Омега на продажу

Мои руки потянулись к колючему жесткому свитеру альфы, задрали его вверх, ладони легли на твердый узкий живот, огладили рельеф мышц. Боже…

Мне потребовалось некоторое время для того, чтобы понять, что мои джинсы давно уже расстегнуты и спущены с бедер вместе с бельем, а член торчит вверх, как доказательство капитуляции. Неловко изогнувшись, я почувствовал влагу между ягодиц, и щеки мгновенно обожгло стыдом. Да, у парней-омег есть выделяющие смазку железы, но это атавизм вообще-то… Обычно он не дает о себе знать. Я вообще понятия не имел, что мое тело на такое способно.

Я попытался выкрутиться из рук альфы, но куда там. Он только прижал мои запястья к полу, сжал зубы на шее, заставив вскрикнуть и подкинуть бедра вверх. Альфа рыкнул, и не думая меня отпускать, прикусил кожу сильнее. Больно, остро, и эта боль электрическим зарядом пронеслась по всему телу прямо к члену, заставив его дернуться и напрячься еще сильнее. Я уперся пятками в пол, выгнулся, пытаясь сбросить с себя альфу.

– Лежи, – оторвавшись от моей шеи, рыкнул он мне в губы. – Лежи, ты мой, и ты будешь моим. И будешь делать то, что я захочу. Понял? И уйдешь только тогда, когда я скажу.

Альфа отвернулся, положил одну ладонь мне на шею, крепко прижал к полу. Я задергался, дыхание перехватило. Замерев, мне удалось продышаться, но когда я попытался освободиться, хватка снова стала сильнее. От унижения на глазах выступили слезы. Я заизвивался ужом, запрокинул голову и обиженно вскрикнул, когда рука альфы скользнула между моих разведенных бедер, погладила место за яйцами – уже влажное, покрытое смазкой возбуждения, боже, стыдоба-то какая…

Мир вокруг расплылся, и я дернул бедрами – как выяснилось, только чтобы притереться к пальцам альфы теснее. Прикосновение стало более ощутимым, плотным, и все-таки недостаточным. Хотелось, чтобы эти пальцы скользнули вверх, коснулись отверстия, погладили, толкнулись внутрь. Хотелось наполненности и растяжения, хотелось оставленных на теле меток. Да черт с ним, метки альфы мне хотелось, этого архаичного знака принадлежности, который надежнее долговой расписки и штампа в паспорте вместе взятых.

Ну же, бери меня, я весь твой. Бери, чего ты ждешь? Я повернул голову, открывая напоказ шею.

Какого черта эти джинсы мешают, сковывают, не дают развести ноги шире. Из груди вырвалось недовольное ворчание, я заизвивался, потому что – почему альфа не понимает, чего я хочу, нужно же больше, ближе, теснее. Нужна боль в горле и нужен член внутри, да почему он медлит!

Когда пальцы наконец коснулись входа, я закричал, и рука, сжимающая мое горло, исчезла. Вместо этого альфа снова впился в мой рот поцелуем, до боли прижимаясь губами к губам и принимаясь буквально трахать мой рот языком.

В уголках глаз скопилась влага, и я почувствовал, что по вискам в волосы сползают слезы. Мне не хотелось плакать. Просто… всего было так много, что от этого системы в организме вопили тревожными сигналами и взрывались. Хотелось сделать паузу, отстраниться, прекратить все это, но в то же время хотелось продолжать, хотелось, чтобы все это никогда не заканчивалось.

Кожа альфы под моими руками ощущалась как шершавая каменная стена, хотя на самом деле была гладкой и теплой – обычная кожа. И весь он… Когда на меня накатывали волны паники, альфа ощущался опасным, как хозяин, как тот, кто купил меня, кто запретил говорить и кто избил. Когда я закрывал глаза и позволял себе утонуть в окутавшем нас запахе горького меда, в том, как ласково рука касается меня между ног, какой горечью отдаются поцелуи, я ощущал только исходящий от альфы голод.

– Давай, быстрее… – вырвалось у меня, когда альфа оторвался от моего рта и прикусил челюсть, а затем подбородок и кожу на шее. Больно, собственнически, невероятно приятно. – Давай, чего ты ждешь…

Мне казалось, когда он наконец возьмет меня, я пойму что-то важное, всегда думал, что какой человек в постели, такой он и в жизни. А еще мне хотелось трахнуться уже, чтобы потом не трястись от неизвестности. Ну не умру же я от секса? Надеюсь. Но вроде пыточных инструментов тут не видно, а инструмент альфы, который упирается мне в бедро, вполне человеческих размеров, хоть и достаточно приличных.

Быстро, как пластырь.

Боже, как сильно хочется… Все тело болело и горело, выгибалось, просило, я будто со стороны слышал свое призывное омежье мурлыканье, совершенно бесстыжее, но ничего не мог с этим сделать.

– Давай…

От моего горячечного шепота альфа задеревенел, поднял на меня глаза и заговорил – голос его звучал тихим угрожающим рокотом: