Ольга Погодина - Джунгар. Небесное Испытание

- Кто-то предупредил тебя, - прошипела Эмет, на глазах превращаясь в его вечный кошмар, выпуская металлические когти из рук, стремительно обраставших темной искрящейся шерстью, - Верни мне гребень и мои волосы!

Илуге умудрился намотать один из волосков на палец и бросил гребень наземь.

- Что ж, - мурлыкнула крылатая кошка, обходя его и облизывая клыкастый рот, - Не вышло. Однако так даже хорошо. Оставайся жить. Ты знаешь, что за гребень держал в руке? Это гребень, которым Младшая дочь расчесывает голову Эрлика. А когда она расчесывает, она, словно волосы, направляет пути живущих к смерти, к своему господину. Исмет Тишайшая сделала мертвой руку, - ту, которой ты посмел прикоснуться к ней. Это, право, несколько обыденно - кого удивишь безруким бойцом? Пожалуй, я немного усовершенствовала работу сестры. Ты будешь убивать этой рукой все, к чему прикоснешься. И очень скоро ты сам захочешь, чтобы я унесла тебя от твоих деяний и твоей памяти!

- Будь ты проклята! - тяжело дыша, выдохнул Илуге. Его рука перестала быть такой заледенелой, как раньше, но теперь она словно не принадлежала ему.

- Живи теперь долго! - засмеялась кошка и исчезла.

Илуге посмотрел на свою руку с зажатыми в ней тремя волосами. Он чувствовал себя больным.

Внезапно железное небо Эрлика задрожало. Послышался долгий вдох, потом удар, похожий на удар молота по наковальне. Один из огромных железных гвоздей прямо над ним зашатался и вывалился, едва не пришибив его. В образовавшуюся дыру ударил ослепительный свет.

Илуге и сам не понял, как он поднялся к нему. Он просто потянулся, - всем телом, всем существом. Воздух вокруг него закрутился в воронку, и, будто плотный восходящий поток, втянул его наверх.

Наверху все было белым и голубым. Илуге стоял по колено в облачно-белом тумане, купаясь в солнечном свете. Радость, - безграничная, слепящая радость охватила его. Он прошел подземелья Эрлика! Он получил все три волоса!

Словно в ответ, они сами соскользнули с его руки, свиваясь в тонкую черно-красно-белую нить. Илуге поудобнее перехватил это подобие уздечки и зашагал вперед.

Он нашел их по слуху: ржание небесных жеребцов, вольно мчащихся ему навстречу. Они неслись прямо на него, - табун белоснежных, грациозных, полных силы коней. Раздувая мягкие розовые ноздри, грозно размахивая копытами, они вихрем проскочили мимо. Илуге умел обращаться с лошадьми, умел взлететь на неоседланного жеребца на полном скаку, но эти кони мчались мимо со скоростью, далеко превосходящей обычную.

И тут один из них затормозил, оставив своих сородичей. Повернулся, прянул ушами, будто к чему-то прислушиваясь. Повернул голову…

- Арго-ол! - закричал Илуге, бросаясь к нему и размахивая руками. Белая масть у него или черная, это был Аргол, он не сомневался в этом, как и в том, что все это происходит на самом деле. Это был его Аргол, - живой и невредимый, настоящий!

Конь обернулся на звук и неторопливо потрусил к Илуге, изящно изогнув шею. Илуге бросился было к нему, чтобы обнять его, но вспомнил слова Эмет и на всякий случай спрятал за спину левую руку, прижался к теплой морде правой.

- Пойдем со мной, мальчик! - уговаривал он коня, остро ощущая, как должно быть, хорошо и вольготно Арголу здесь, на Полях Аргуна, - Пойдем домой! Я больше никогда не покину тебя, обещаю!

Конь ткнулся ему в плечо, переступил передними ногами: садись мол. Илуге одним махом взлетел ему на спину и они прыгнули, проваливаясь сквозь облака к стремительно приближавшейся земле…

…Илуге открыл глаза. Встал, покачнулся. Ему показалось, что он находится в шаманской юрте совершенно один. Все вокруг заливал белый слепящий свет.

"Аргол," - подумал Илуге и медленно двинулся туда, где, как ему помнилось, находился выход.

Щуря слезящиеся от яркого света глаза, он глядел на долину, на круг людей, которые что-то кричали, подбрасывая в воздух шапки. Рядом с юртой, косясь на них фиолетовым глазом, стоял его Аргол - белоснежную гриву лениво шевелил легкий ветером, розовые ноздри выдыхали в воздух облачка пара.

- Аргол, - счастливо сказал Илуге, протянул к коню правую руку и прижался к нему. Ему все еще не верилось, что все это - не странный, удивительный, прекрасный сон.

- Илуге-е-е! - из толпы вырвалась Нарьяна - легкая, гибкая, с сияющими глазами. Подбежала, улыбнулась сквозь слезы:

- Я верила в тебя. Верила! Как ты? - и прижалась к его плечу.

Левому. Запоздало развернувшись, отпустив коня, он успел только подхватить ее. За спиной, - или ему показалось, - раздался хрустальный смешок. А на лице Нарьяны распускалась, остывая, пронзительная нечеловеческая улыбка, широко раскрытые глаза смотрели в безоблачное небо, голова запрокинулась…