Саянну захлопала в ладоши, засмеялась, обращаясь к Мескете:
— Давай-давай, мамочка, ты же обещала выпотрошить ее! Что же ты медлишь?
Она размяла пальцы, затянутые в длинные, кружевные перчатки. Вмешиваться Саянну явно не собиралась. Амти видела, с какой силой Мескете прижимала к скользкому от крови полу Царицу, и видела улыбку Царицы, слышала ее голос:
— Я же говорила! Помнишь, я говорила что все знаю про маленькую принцесску?
— Сука!
Все произошло совершенно неожиданно. Амти казалось, что эта драка будет длиться вечно. Все замерло для всех, кроме Мескете и Царицы. В глубине души Амти была уверена, что у этой драки не может быть настоящего конца. Но в жизни драки вовсе не те, что в кино, где кульминация должна наступить в определенный, строго продиктованный композицией момент. В драке достаточно одного неверного движения, чтобы все закончилось. В какой-то момент, Царица не успела перехватить руку Мескете, вот и все. Локтем Мескете давила на ее горло, и, может быть, она была слишком занята желанием вдохнуть. Серп вонзился ей в живот, и резкое движение Мескете оставило рваную, длинную рану до грудной клетки. Если бы Царица стояла, Амти непременно могла бы насладиться видом ее выпотрошенных кишок. На губах у нее пузырилась кровь, делая ее азартную, отстраненную улыбку еще более жуткой. Амти давно знала Царицу, и не верила, что она может умереть просто так. Но следующее движение серпа Мескете высвободило ее внутренности. Амти смотрела на красивое лицо Царицы, и понимала — она умирала без страхи. Медленно и болезненно, но безо всякого страха. Взгляд Царицы был обращен к Эли.
Мескете поднялась, смешно поскользнувшись в луже крови. Платок сполз с нее, и никогда прежде Амти не видела такого выражения ее лица.
Оно было беззащитным. Мескете с перемазанным в крови лицом, нынешняя царица Тьмы, напоминала Амти маленькую девочку, испугавшуюся, что однажды все, кого она любит — умрут.
Эли смотрела на нее.
— Ты, — она указала на Мескете. — Царишь над моим народом.
Амти видела, что Мескете хотела покачать головой. Но она сказала:
— Да.
— Хорошо, — ответила Эли. Амти казалось, что Эли спросит что-нибудь еще, но она резко замолкла, потом взмахнула рукой, движением вовсе не красивым, а будто по-детски неловким. Амти заметила, что черная слизь, которую исторгла из себя Эли, проела дыру в бетонном полу.
Интересно, подумала Амти, с чего она начнет. Или уничтожит сразу все. Эли повторила это свое нелепое движение еще раз, а потом и снова.
— Не понимаю, — сказала она. В ее голове не было недовольства. В нем вообще не было ничего человеческого. Сбой, как бывает в системном обеспечении, вот и все.
Она повернулась к Саянну. Каждое движение будто бы давалось ей нелегко.
— Почему? — спросила она. — Мне не нравится дышать и смотреть на свет.
— Твое новое тело еще не привыкло, Мама, — сказала Саянну. И Амти поняла, она не была знакома с преданием. Дикая жрица, не настолько отличающаяся от маленькой, нуждающейся в матери девочки, которую некому было защитить пятьдесят лет назад.
— Нет, — сказала Эли. — Нет, не поэтому.
Амти проследила взгляд Эли, он остановился на Яуди. Эли сплюнула:
— Ты! — сказала она. — Одна из его дочек? Из его маленьких девочек? Да?
Злости в ее голосе не было, только легкое любопытство. Эли коснулась пальцем уголка своих губ, потом выбросила руку вперед, как будто хотела схватить Яуди. Амти рванулась к Эли, обхватив ее за ноги:
— Нет!
Яуди, впрочем, не выглядела взволнованной. Она стояла спокойно, будто не на нее смотрела богиня. Вид у нее был даже нагловатый.
— Она не Перфекти, Мама! — прошипела Саянну, и Амти увидела, как под вуалью мелькнули длинные зубы. — Нет, нет, нет. Я бы не пустила ее сюда!
Амти усмехнулась, услышав такие девчачьи оправдания из уст, если верить арифметике, весьма пожилой женщины. Амти сильнее вцепилась в ноги Эли, чувствуя ее ссадины на коленках, ее кожу под пальцами. Ее, ее, ее. Эли.
Конечно, Амти ведь тоже не чувствовала к Яуди характерного отвращения, и остальные не чувствовали. Ашдод и госпожа Шэа сразу же вызывали у Амти раздражение и злость. Насчет Яуди Амти долго сомневалась, Перфекти ли она. И не узнала бы наверняка, если бы Яуди не отравилась кровью Шайху.
— Вообще-то я Перфекти, — сказала Яуди. — Ну, если быть совсем уж точной. Я, конечно, не хотела бы вас расстраивать. Вы ведь богиня. Кстати, спасибо за мир. Очень хороший.
Она явно пыталась отвлечь их от чего-то, но Амти так и не поняла, от чего, что еще могло быть важного?
Читать дальше