Андрей Басирин - Убить Ланселота

— Привет, червяк, — добродушно помахал Эрастофену Золотой Чек. — Где тут мой зверь великий?

— А, новичок… Дюжинец очередной. — Альбинос усмехнулся. — Вот твоя зверюга. А вон жертва, к скале прикована.

— Заморенная какая-то. И выглядит неважно.

— Кто, Инцери? Побойся бога! Ты и на такую не наработал.

Золотой Чек оскорбился. Как и все короли, он не любил, когда вспоминали его ошибки. Да, Хоакина он упустил. Но вовремя же исправился!

— Я не о звере говорю, — надменно сообщил он. — Жертва ваша субтильная очень. К тому ж брюнетка, а я им с детства не доверяю.

— Да какая тебе разница? — не выдержал его преосвященство. — Тебе на ней не жениться.

— А престиж?

Финдир наконец заметил Ланселота. Поморщился, словно обнаружил под каблуком полусгнившее яблоко:

— Вот он, прощелыга, здесь околачивается. Ну от нас не уйдешь. Шалишь, братец.

— Что ты, Финдир! Не трогай Ланселота. Соглашение ты нарушил, а значит, не имеешь никакого права на зверя. Со всеми последствиями.

— Нарушил? — Варварский король вскинул бровь. — Удивлен. Мы ведь как договаривались? Ланселот уйдет в портал и окажется в логове зверя великого.

— Перводракона.

— Так еще ж не поздно. Мои ребята его сейчас и перенесут.

Элементаль с трудом повернула голову, прислушиваясь к разговору. Дамаэнур вскарабкался к ней на плечо.

— Как ты, Инцери?

— Не смотри. Не смотри на меня, пожалуйста. Особенно сейчас… когда я такая.

— Я — за тобой, Инцери. Ты так быстро убежала, что я не успел ничего сказать.

Чудеса -товар расхожий. Чтобы творить их, не нужно быть магом. От слов Дамаэнура Инцери стала чуть меньше. И чуть ярче.

Тем временем аларикские воины двинулись к Истессо. Ланселот лежал в самом пекле, и шубы варваров оказались как нельзя кстати.

— Я сохранил перчатку с твоей левой задней лапы. Куда ты так торопилась?

— Полночь пробило. Я обещала Маггаре, что буду дома вовремя. Иначе она обещала превратить меня в хрустальный башмачок. Или кабачок. В тыкву, в общем.

Одним зверем великим стало меньше. Да, Инцери была все еще крупнее Дамаэнура, но с каждым мигом становилась все меньше. Саламандр протянул Инцери забытую перчатку. Она пришлась впору.

Первый из бухгалтеров схватил Хоакина. Одежда Ланселота раскалилась и обжигала пальцы. Завопив, варвар отдернул руку.

Аларикцы переглянулись. Хоакину пришлось очень плохо. Лицо и руки его покрылись пеплом, волосы дымились. В том аду, что царил вокруг, выжить можно было лишь чудом. Из прокушенной губы Лизы по подбородку скользнула кровавая струйка.

— Не умирай, Хок. Я… я не могу без тебя!…

Скала, к которой приковали Лизу, находилась далеко от Инцери. Жар, терзавший тело Хоакина, докатывался до Фуоко лишь отголоском, горячим дуновением.

— Хок, подожди. Я сейчас…

Лязгнули звенья натянутой цепи. Девушка извивалась, пытаясь вырвать руки из бронзовых колец.

— Кажется, если я не ошибаюсь, тут можно и помочь, — пробормотал под нос Квинтэссенций. — Вреда не будет. А если и будет — бог с ним. Один раз можно.

И он покатился к Лизе.

Из толпы варваров выскочила коренастая фигурка. Оки, как всегда, оказался на высоте. Закутанные в побуревшую шкуру руки подхватили стрелка. Мех — когда-то он принадлежал белому медведю — затрещал, вспыхивая.

— Понесли! — рявкнул тан. — Ну!

Второй варвар схватил Хоакина за воротник и потянул. Бегом, бегом, они выволокли стрелка в прохладное место.

И тут события ускорили свой бег.

Инцери ужалась до своего нормального облика.

Тело ее раскалилось добела, по ней побежали голубоватые молнии.

Квинтэссенций пошептал, и цепи, державшие Фуоко, рассыпались в прах.

Мех на рукавах варвара вспыхнул.

— Воды! Воды! — завизжал Оки. — Я горю!

Варвары не растерялись. Откуда-то появились ведра воды. Харметтир вскинул над головой бочонок и обрушил на Оки и Истессо целый водопад. Шипение пара, нестерпимая вонь горелой шерсти.

— Апчхи!

— Апчхи! Апчхи! — понеслось над толпой бухгалтеров. — Будьте здоровы.

— И вам того же.

Последним чихнул Хоакин.

— Э-эй! — встрепенулся его преосвященство. — Да он ожил. Взять его!

Хоакин сидел, широко раскинув ноги, раскачиваясь и непрерывно чихая. Ожоги сошли. И не поверишь, что миг назад Истессо был похож на обугленную куклу.

— Финдир, — с обманчивым спокойствием поинтересовался Эрастофен. — Ты не видишь, что происходит?

— А что? — подбоченился варвар. — Что-то страшное?

— Ланселот сейчас придет в себя. Почему ты его не схватишь?