Ева Феллер - Золотой Мост (ЛП)

— Филипп — наш посланник, совершивший пока только два перехода, — вставил Гастон.

Казалось, что Филипп был слегка разочарован.

— Я очень сожалел о своем упущении.

— Размер Ваших туфель наверняка в два раза больше моего, — сказала я. — Туфли Гастона подошли бы мне лучше, но сначала я все-таки попробую без них. Кто такая Сесиль?

— Молодая девушка, с которой Вы сегодня разделите комнату. Сейчас мы идем туда.

— Я хотела бы к Себастиано, — воспротивилась я. — Причем немедленно.

Гастон покачал головой.

— Получится только завтра утром.

— Но...

— Просто поверь мне, — прервал он меня. — Если мы в это время суток вытащим его из кровати, это привлечет излишнее внимание. А мы должны избегать всяческой шумихи, ты знаешь об этом так же хорошо, как и я.

Я нехотя смирилась и пошла вслед за ними. Наш путь пролегал через темные переулки, мимо рядов многоэтажных домов.

— Где мы? — спросила я.

— На острове Ситe, — ответил Гастон.

Так как я все равно не ориентировалась, мне мало помогла эта информация. Кроме того, у меня были другие проблемы. Ходить здесь босиком было ошибкой. Булыжная мостовая была ухабистая, с острыми краями и усыпана непонятным мусором. Филипп шел с факелом впереди, Гастон следом за ним. Он заслонял свет своей широкой фигурой, вследствие чего я не могла толком видеть, куда ступала. Один раз я набрела на кучу дряблой овощной кожуры, два или три раза наступила в лужи, о содержимом которых лучше не знать. Затем я зацепила что-то мохнатое, мягкое, дернувшееся под ногой, когда я наступила на это. Я закричала, подпрыгнув примерно на метр в высоту.

— Я хочу идти впереди, — сказала я дрожащим голосом Гастону, когда тот нетерпеливо обернулся.

Когда мы поменялись местами, идти стало лучше. Филипп спереди освещал мне путь, держа факел чуть ниже. И, таким образом, я кое-как смогла обойти все собачьи какашки, дохлых (или полудохлых) животных, конский навоз и пищевые отходы. Недостатком всего этого было то, что, кроме мощеной дорожки и всяких препятствий, валявшихся повсюду, я практически ничего вокруг себя не видела.

Через некоторое время Филипп остановился и с помощью факела указал на дом.

— Мы на месте.

— Я откланиваюсь и желаю доброй ночи, — сказал Гастон. Он взял у Филиппа факел и просто ушел.

— Погоди! — испуганно крикнула я ему вслед. — Мы еще не обговорили, что делать дальше! Как я попаду к Себастиано? Что насчет нашего возвращения? — Внезапно я живо вспомнила свое первое путешествие в прошлое. Тогда меня бросили где-то у чужих людей, и мне пришлось целую вечность ждать, пока обо мне не позаботился кто-то из местной труппы хранителей времени.

Но Гастон уже исчез за ближайшим углом вместе с факелом. Филипп и я стояли в темноте. Мне были видны только его очертания.

— Все обговорено, — успокаивал он меня, в то время как я обдумывала, не побежать ли мне следом за Гастоном и не заставить его дать мне пару конкретных обещаний.

— А что обговаривалось-то? — разочарованно пыталась выяснить я. Возможность догнать Гастона была упущена. Я поневоле должна была остаться здесь и подчиниться установленному плану.

— Я заберу Вас в девять часов и приведу Вас к Гастону, чтобы он отвел Вас к Вашему Себастиано.

— А пораньше вы не можете прийти? — обеспокоенно спросила я. — У меня нервов не хватит, чтобы сидеть тут так долго.

Точнее говоря, я сказала: «Мне бы не хотелось пребывать здесь так долго.»

В этом было коварство межгалактического переводчика, хотя это было его ненастоящее название, настоящее я не знала, просто называла его так. Выражения, которых не было в прошлом, превращались во что-то совсем другое. Во время своего первого путешествия во времени, меня чуть с ума не свел этот феномен. Например, я много раз пыталась сказать iPod, но каждый раз это слово исправлялось на слово зеркало - я до сих пор не знаю почему. Себастиано говорил, что у него был iPod, который сзади немного походил на зеркало, может быть на этом и ориентировалось автоматическое изменение. Измененная версия других слов была более понятна. Фильм превращался в костюмированное преставление, автомобиль в экипаж, приятель в товарища и так далее.

Правда, преобразование слов имело место только в простой ситуации. Если нужно было поговорить о будущих событиях или будущем развитии, то включалась блокировка. Тогда приходилось стоять с открытым ртом, не произнося ни звука и производя довольно идиотское впечатление.