Юлия Диппель - За Золотым мостом [litres]

© by Thienemann in Thienemann Esslinger Verlag GmbH, Stuttgart By Julia Dippel (author)

© Колина А., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Пульсирующая зеленая линия и ее писк, повторяющийся с определенной частотой, показали мне смерть непривычно близко. Я еще ни разу не переживала смерть человека, никогда не наблюдала, как кто-то мучительно медленно приближается к своему концу.

– Хотя бы попытайся не выглядеть такой шокированной, – пробормотала Зои. – Я прекрасно знаю, что сейчас выгляжу бледнее, чем ты.

Внешний вид подруги и в самом деле шокировал меня, и это еще слабо сказано. Я чувствовала себя так, словно кто-то выбил почву у меня из-под ног. Это хрупкое нечто под больничной простыней едва ли имело что-то общее с моей Зои. С этой полной жизни девушкой, что забавно пританцовывала, получив хорошую оценку, и громко пела, пока ехала на велосипеде домой. И ее не волновало, слышал ее при этом кто-то или нет. Я не видела свою подругу два года. Два года, что изменили Зои до неузнаваемости. Не было ее сияющей улыбки и живого блеска в глазах. Ее лицо прекрасного карамельного оттенка и горячо любимая афроприческа также пали жертвами химиотерапии.

– Почему ты не сказала мне об этом раньше? – мне с трудом удавалось держать свой голос под контролем. Уголки рта Зои немного приподнялись. Ее вид разбивал мое сердце. Мы познакомились в Цюрихе на джазовых танцевальных курсах, где Зои восхищала всех тем, как энергично она могла двигаться. Теперь же ей едва хватало сил даже для незначительного движения. Когда подруга жестом подозвала меня к себе, она больше напомнила мне старуху, нежели юную девушку.

– Быть королевой драмы доставляет удовольствие только в том случае, когда ты при этом ослепительно выглядишь, – попыталась отшутиться Зои. Это тоже была лишь частичка остроумия, которым она могла сразить меня раньше.

В нерешительности я отлепилась от дверного проема и села на стул, который стоял возле кровати. Я взяла Зои за руку и сжала ее. Этого оказалось достаточно, чтобы снять маску с моей подруги и увидеть слезы на ее глазах.

Она прошептала:

– Хорошо, что ты пришла.

– По-другому и быть не могло! – ответила я.

После того как Зои мне, наконец, призналась, что с ней случилось, и почему она нерегулярно отвечала на мои сообщения я бросила все свои дела, чтобы сразу же купить билет на поезд до Женевы. Видимо, там находилась специализированная клиника для больных лейкемией. По воле случая, на данный момент мы жили всего в трех часах езды друг от друга. Остававшиеся дни до выходных были настоящей пыткой. Ну, зато так я могла придумать себе правдоподобное алиби, почему буду отсутствовать всю субботу.

– Твои родители в курсе, что ты здесь? – спросила Зои, словно прочитав мои мысли.

В ответ я многозначительно вздохнула. Они бы ни за что не отпустили меня. Мне, наверное, грозил бы домашний арест на следующие двадцать лет, узнай мои родители, что я поддерживаю связь со своей «старой жизнью».

Это было против правил, и за все десятилетия я нарушила их только ради Зои. Единственная подруга, которую не волновало, насколько я была странной, закрытой и резкой по отношению к ней.

– Папа сейчас немного на нервах, потому что нам снова нужно переезжать, – пояснила я. Это было правдой. – Пока они преследуют нас, нам больше ничего не остается. – И снова правда, по крайней мере, частично.

В конце концов, должна же я была что-то рассказать Зои, когда мы в тот раз просто внезапно уехали. Достаточно приукрашенная история о нашей семье под программой защиты свидетелей показалась мне наиболее правдоподобной. Плюс ко всему, это объясняло то, почему Зои никому не должна разглашать, что с нами стало.

– Думаю, у тебя будут проблемы.

Я ухмыльнулась:

– Мне не привыкать.

Вообще, я никогда не попадала так часто под домашний арест, как во время общения с Зои. И никогда не мирилась с этим так просто. Раньше особо никто не был заинтересован в том, чтобы пригласить меня к себе в гости или чтобы взять меня с собой на вечеринку. Только благодаря Зои я впервые узнала, что такое социальная жизнь.

– Хорошо, но ведь здесь… – проворчала моя подруга и осмотрела палату, – … здесь тебе не школьный бал. Тут нет наших придурковатых одноклассников, по которым родительский ремень плачет. – Она попыталась скорчить гримасу. – Такое чувство, будто твоя жизнь теперь стала печальной, Маи-Маи.