Дмитрий Дудко - Путь к золотым дарам

А за спинами росов, под шум боя Вышата с Вардаем делали своё дело. С помощью разрыв-травы они вскрыли могилу Хранителей. Вдова и её дети лежали, словно вчера погребённые. Волхвы принесли в жертву трёх петухов, у каждого из мертвецов на груди развели костёр и бросили в него петуха. Птица Солнца, сгорая, наполняла солнечной силой пламя, и оно изгоняло тёмную силу из сердца зачарованного мертвеца. Неопытный волхв обошёлся бы осиновым колом, но ведь здесь были не обычные упыри.

Тюштень, прислушиваясь к звукам боя, доносившимся из-за вала, теребил повод и ругался в бороду. Они с Волхом были бы рады сейчас броситься туда, даже сквозь туман, но нельзя же было подставлять своих бойцов под стрелы невидимого врага. Ни царю, ни князю такое не прощается. Вдруг над окутанным туманом городком появилась удивительной красоты птица с пышным золотым хвостом. «Ангепатяй! Прилетела, матушка!» — радостно зашумели эрзяне. А из-за деревьев выглянул белый всадник на белом коне. Нуры приободрились: волчий бог с ними! А осеннее небо всё больше темнело...

Эпанай заметил, как тёмно-жёлтое тело большой кошки перемахнуло через головы сражавшихся и скрылось среди изб. Заметил и тут же обезопасил себя ещё одним заклятием. Львица-оборотень, пытавшаяся зайти к нему сзади, вдруг беспомощно замерла. Чары были, а насылавший их колдун... исчез. Лютица не могла заметить его ни чутьём, ни обычным зрением, ни духовным. Из другого мира, что ли, продолжал он чары насылать? И тут волхвиня почувствовала присутствие своей богини — совсем рядом, над собой. Подняв голову к небу, Лютица ясно увидела, несмотря на туман, сияющую птицу с золотым хвостом и воззвала к ней. И богиня услышала. Луч света ударил вниз, и волхвиня-львица увидела спину в чёрном балахоне. Прыжок — и кости колдуна затрещали под сильными лапами. Торжествующий рёв огласил городок.

К этому времени Шумила уже остался без палицы и отбивался мечом, а Бурмила, привалившись к стене избы, с трудом приходил в себя после удара кханды по голове. К счастью для Медведича, удар пришёлся плашмя.

— Уходим! Я одна тумана не удержу! — крикнула Лаума.

Туман действительно начал быстро редеть, и Чёрные Медведи через потайную калитку с южной стороны городка скатились в овраг и бросились в лес, где были схоронены их кони. Услышав стук копыт, всадники Тюштеня и волколаки устремились в погоню. Но Лаума ещё не разучилась колдовать. Завалы и ямы раз за разом перегораживали тропу, озоровала лесная нечисть. Даже с Шишком Тюштень с трудом пробился через ночной лес и, в конце концов, повернул назад. Лишь оборотни-нуры продолжили преследовать «защитников». Под утро нуры вернулись и доложили, что шайка Медведичей переправилась через Волгу. Там, у устья Ветлуги, простирались непролазные болота, куда без опаски совались лишь те, кто с нечистью дружен.

Возле стола, заваленного папирусами и магическими предметами, перед большим серебряным зеркалом сидели двое: высоколобый седой старик и кудрявый юноша с живыми чёрными глазами. Старик удовлетворённо улыбнулся:

— Ну вот, Иосиф бар Ноэми, сегодня ты показал всё, на что способен. Благодаря тебе я чётко воспринимал мысли и царя росов, и этих несчастных. Удивительно! Я не ожидал такой мудрости и человеколюбия от северного варвара-воина. Разве что от волхва... Да нет, удивительно другое: насколько глубоко ещё в нас, эллинах, сидит пренебрежение к варварам! Как будто боги, словно царские поставщики товара, все добродетели приберегли для нас, а пороки — для других народов.

— Мне кажется, учитель Аполлоний, если кто сейчас достоин владеть стрелой Абариса, то это росы и их царь, — сказал юноша.

— Ты хочешь сказать, что эллины уже недостойны? Да, пожалуй, попади эта стрела сюда, на юг, кто-нибудь да изыщет способ употребить её во зло. Или уничтожит, чтобы не указывала путь к добру. Ведь те три золотых дара — не просто талисманы. Это — фарн скифов-пахарей, да и всей Скифии. Ты ведь знаешь, что скифы, персы, парфяне зовут фарном.

— Да. Счастье, удачу.

— Не просто удачу. Природа фарна — солнечное пламя. Потому неправедный не может овладеть фарном. А потерявший праведность утратит и фарн. И это относится не только к царям, но и к народам.

И ещё один человек следил через магическое зеркало за походом Ардагаста. Следил с высокомерной усмешкой, заранее зная: первым до стрелы доберётся другой, и не потому, что более храбр и добродетелен. Скорее наоборот. Маг в чёрной с серебром хламиде с удовольствием помог бы судьбе поскорее погубить царя росов. Но на таком расстоянии сделать это было нелегко, а на юге были гораздо более неотложные дела. Наконец нашёлся человек, идеально подходящий для вселения духа Нерона — некий Теренций Максим, владелец гончарной мастерской из Эдессы. Главное же — теперь, после смерти Веспасиана, настал удобный момент для возвращения лучшего из кесарей. А недавнее извержение Везувия позволило приобщиться к таким силам подземного мира, о которых мудрейшие из нынешних магов знали лишь понаслышке. Вооружить подобной силой истинно великого царя — и он покорит мир. Но над этим ещё предстояло немало поработать всему Братству Высшего Света.