Leka-splushka: Фехтовальщица

На то время, что меня выставляли из дома, я написала для себя план прогулок, пробежек и экскурсий. И опять родители ничего не заподозрили. Будто это обычно для маленькой девочки, которая до этого ничего не делала, только читала (я‑то, в отличие от «тепличной» Гермионы, привыкла к жестким графикам еще со спортивной секции).

Меня огорчали эти люди. Мне, естественно, была выгодна их рассеянность, но они меня огорчали. Объяснить–то это просто, я ведь без отца росла. Да и мама больше работала, чем меня воспитывала. Можно сказать, что меня воспитывал тренер. И тут снова… Ну что за люди!

Кроме того, меня огорчало мое тело, моя внешность и мои суперсилы. Для попаданства и спасения мира я была совершенно не готова.

Ни растяжки, ни дыхалки: то бишь, ни убежать, ни увернуться. Волос слишком много. Я привыкла как–то к коротким стрижкам, но родители Гермионы даже слышать не хотели о парикмахерской. А еще — вот уж точно, сапожник без сапог — у девочки был неправильный прикус: нижняя челюсть «скошена назад», этакий мымрик. Добавьте сюда слишком крупные резцы на верхней челюсти и получите улыбку бешеного бобра–переростка со шваброй на голове.

Никаких суперсил, типа превращения в монстра (бобёр не в счет), поджигания взглядом негорючих предметов, прочтения чужих мыслей или хоть жиденького предвидения будущего не наблюдалось.

И зачем я вот такая нужна в данной реальности?

Ладно, рефлектировать [3] Термин «рефлектировать» означает обращать сознание на самого себя, размышлять над своим психическим состоянием. Акт самосознания, самопознания, самоанализа, самооценки того, что можно было бы назвать «мышлением о мышлении». не будем. Будем истерить. И требовать брекетов, срочно. Ну и учебную шпагу. Будем вбивать в тело азы фехтования, не зря же тут оказалась именно я. Может, это перевалочный пункт между миром «Меча и Магии»?

Нет, ну вы себе представьте — оказывается, Гермиона от коррекции зубов отказалась сама, угрожая чуть не самоубийством! Ей, видите ли, казалось, что с брекетами она так плохо выглядит, что никто в новой школе не захочет иметь с ней дело. И при этом была так убедительна и изворотлива, что ухитрилась уговорить стоматологов не исправлять прикус собственной дочери.

У меня это в голове не укладывается. Брекеты, значит, отпугнут. А бобриная улыбка на всю жизнь, это как?

В общем, у меня сейчас со внешностью все, конечно, еще хуже, чем было. Не зря Гермиона боялась. Ну так, я еще не знаю — нужны ли мне друзья в этой школе или через пару лет меня там не будет?

А родители опять ничего такого не подумали и целых полчаса распинались, как они рады такому взрослому подходу к своему здоровью. И какая я у них храбрая и замечательная. И что у меня будет в Хогвартсе море друзей… Результата они добились прямо противоположного, к концу спича я чуть было не разревелась, как девчонка. И уж точно поняла, что никаких друзей у меня в школе не появится.

В качестве поощрения мама Гермионы вытащила из школьного чемодана огромный талмуд — «Историю Хогвартса». И, конечно же, я пропала. Можете себе представить — на следующий день я даже пробежку пропустила!?! Да я, если честно, и не заметила вообще, что подошло время, так зачиталась.

В книге двигались картинки. С ума сойти! Своевольные харАктерные иллюстрации. В главе, описывающей ссору Салазара с Годриком, была иллюстрация спорящих магов — руки в боки, так пока я отвлеклась, размешивая сахар в чае, Слизерин и Гриффиндор устроили безобразную драку. Пришлось трясти книгу, а потом еще стыдить драчунов на словах.

Если честно, причин для такой уж смертной вражды я не видела. Ну, учил один только магическую знать, а другой — всех кого ни попадя. Так наоборот надо радоваться — нет нужды делить учеников. Изолировать их друг от друга понадежнее, и нет проблем. А он взял и ушел куда–то. Можно сказать, бросил свой факультет на растерзание победителю. Да еще и чудовище какое–то в подвале бросил для потомков. Почему для потомков, если с Годриком поссорился? Кишка тонка? А если потомки, наоборот, все сплошь будут чахлыми аристократами, а сбрендивший на старости лет зверь выберется и всех поест? И вообще, как же они так расплевались до кровной вражды, если факультет Слизерина остался без изменений? И на него по сей день принимают исключительно тех, кого батька Салазар завещал? Если он ушел, проиграв, а Годрик как бы победил в споре. Почему Гриффиндор не реализовал победу, а наоборот, смог закрепить хрупкое равновесие факультетов, когда каждый препод персонально под себя набирал курс, не то что на века — на тысячелетия?!