Лев Гроссман - Волшебники

Слезный сок наворачивался ей на глаза. Ну и речь — Квентин сам мог свободно продекламировать что-нибудь в этом роде.

Тишок явственно пукнул. Трижды.

— А что, собственно, требуется, чтобы завоевать их? — с определенной долей скептицизма справился Джош.

Посетить руины, называемые Гробницей Эмбера, ответила Фарвел. Там хранится серебряная корона — во времена правления Четуинов ее носил благородный король Мартин. Те, кто добудет корону и доставит ее в Белый Шпиль — четверо человек, — станут королями и королевами Филлори и смогут покончить с Часовщицей навеки. Но задача это нелегкая.

— А без короны никак? — спросил Элиот.

— Корона необходима, но вам помогут ее найти. Вы будете получать подсказки.

— Минутку. — Квентин сделал героическое усилие над собой. — Что значит — гробница Эмбера? Он что, умер? А как же Амбер?

— Нет-нет, — поспешно сказала Фарвел, — это просто название. Оно ничего не значит. Эмбера давно не видели в этих краях, вот и все.

— Он кто, орел? — пробасил Тишок.

— Один из овнов, — поправил бармен, в первый раз открыв рот. — Орлом был Ширококрыл, лжекороль.

— Ах, — снова понурилась березка, — не судите строго медведя. Мы живем так далеко от столицы. Многие правили этими зелеными холмами, или пытались править, с тех пор как по ним ступали дети Земли. Серебряные годы Четуинов остались далеко позади, а последующие не были выкованы из благородных металлов. Вы не представляете, какой хаос нам пришлось претерпеть. Вслед за Ширококрылом пошли Чугунный Человек, Ведьма Лилия, Копьеносец и Святой Ансельм. И Заблудший Агнец, и Высочайшее Дерево, опустошившее всю округу. Ах, далеко, далеко от нас до столицы. Я ведь только береза, притом не очень большая.

На стол, как слеза, упал одинокий листик.

— У меня вопрос. — Дженет, как всегда, не стеснялась. — Если эта корона так уж важна, а Эмбер с Умбером, то есть с Амбером, такие могущественные, почему они не возьмут ее сами?

— На то есть Закон, — вздохнула березка. — Высший Закон, запрещающий им это делать. Корону можете взять только вы.

— Слишком мы долго живем, — мрачно проронил бармен, исправно поглощавший собственные товары.

Пожалуй, это имеет смысл, размышлял Квентин. При отсутствии Эмбера и Амбера, при вакууме власти, мятежная Часовщица воскресает после своей мнимой смерти. Пенни был-таки прав: они получили задание. Оно, правда, сильно смахивает на ролевую тематическую игру в летнем лагере, но смысл в нем есть. Последняя проверка, и можно надеяться дальше.

— Не хотелось бы показаться невеждой, — сказал он, — но ведь Эмбер и Амбер здесь самые главные? Над всеми людьми, животными и так далее? И с моральной точки зрения у них все в порядке? Давайте проясним это. Я просто хочу убедиться, что мы ставим на верную лошадь, то есть барана.

— Ну конечно! Было бы просто безумием думать иначе! — шепотом воскликнула Фарвел, опасливо косясь на бобров. Она, как ни странно, извлекла откуда-то сигарету и прикурила ее от свечки — осторожно, чтобы себя заодно не поджечь. Видать, приспичило. Сигарета залихватски торчала из ее ротика, дым окутывал лиственное лицо. — Но не судите нас чересчур строго. Овнов здесь не было много лет, и нам приходилось управляться без них. Выживать как-то всем лесом.

Элиот и рогатый исчезли куда-то, предположительно вместе. Горбатого могила исправит, но отрадно думать, что хоть кому-то сейчас хорошо. Белый козел все так же шумно лакал вино, Тишок грустно смотрел в свой шнапс. Дом далеко, сказал себе Квентин, как будто мог об этом забыть. И звери кругом пьют спиртные напитки.

— Мы слишком долго живем, — снова объявил бармен. — Великие дни ушли в прошлое.

Заночевали они здесь же, в гостинице. Комнаты без окон были выкопаны в холме за домом, на хоббитский лад. Там было тихо, и Квентин спал как убитый.

Утром все позавтракали в таверне за длинным столом. Яичницу из свежих яиц с тостами запивали водой из каменных кувшинов, рюкзаки свалили в одной из кабинок. Золотые цилиндрики Ричарда, как видно, высоко здесь котировались. Квентин чувствовал себя отдохнувшим и похмельем, о чудо, ничуть не страдал. Это напомнило ему с новой ясностью некоторые прискорбные аспекты его недавнего прошлого и в то же время чуть ли не впервые позволило оценить сам факт присутствия в реально существующем Филлори. Живые детали здешней жизни были куда интереснее его мультяшных фантазий. Комната, как всякий бар при дневном свете, выглядела порядком запущенной. Инициалы клиентов, нацарапанные как ножами, так и когтями, покрывали все мыслимые поверхности. Пол, вымощенный старыми круглыми жерновами, был слегка присыпан соломой, между камнями набилась грязь. На стол подавал довольно бесцеремонный карлик; ни Фарвел, ни Тишка, ни бармена не было видно.