Татьяна Богатырева - Мастер теней

— Ци Вей сказал, говорящий опал.

— Говорящий?.. — Шу положила камень на ладонь. Ничего не произошло. — Наверное, какая-то реликвия. Очень ценная.

Пожав плечами, Шу спрятала опал обратно в футляр.

— Наверное, ценная, — усмехнулся Дайм. — А это тебе не от Ци Вея, а просто так.

Он осторожно снял с браслета Синюю жемчужину и подал на открытой ладони. Шу замерла, забыв про футляр, и очень-очень бережно коснулась пальцем аквамариновой капельки. Где-то далеко послышался плеск волн и крик чайки.

— Она родилась сегодня.

— Какая… — Шу подняла на него сияющие глаза. — Спасибо, Дайм!

Вместо ответа он улыбнулся — не предусмотренной в дипломатическом наборе искренней улыбкой.

— Остальные подарки еще не успели доставить со шхуны.

Спрятав живую жемчужину в футляр к опалу, Шу внимательно взглянула на Дайма. Он подмигнул и позволил ей проникнуть за иллюзию: вместо черного с серебром мундира на нем был потертый камзол, подобающий ужину в придорожной таверне, а не королевскому приему.

Шу снова порозовела и виновато улыбнулась. А Дайм проклял предопределение, собственную совесть и Мастера Ткача вместе с играми Двуединых. Если бы этот белобрысый щенок не пялился на неё, Шу бы не смогла противиться. Ширхаб его нюхай!

— Не пора ли нам потанцевать?

— Но…

Она искоса глянула на своего мальчишку, и Дайму на миг показалось, что она сейчас качнет головой, отвернется… нет уж!

— Кстати, а с кем это любезничает малышка Дарниш?

Дайм кивнул в сторону королевской невесты, воркующей с породистым молодым шером. В его ауре слабые потоки земли и воздуха отливали Тьмой, придворное платье было пошито по последней имперской моде, а движения выдавали неплохого бойца.

Шу проследила за его взглядом и удивленно ответила:

— Виконт Туальграм.

— О, верно. Неожиданно видеть его во дворце.

— Говорят, он получил наследство от дальней родственницы.

— И все же, пойдем танцевать, — прервал её Дайм.

Она миг промедлила, взглянула на свои руки и вспомнила про опал и жемчужину. В глазах её мелькнула радость — вот он, повод! Но Дайм снова её опередил.

— Да, ты права. Это нельзя оставлять здесь. — Он демонстративно оглядел убийцу с ног до головы, задержавшись на ошейнике. — Пусть отнесет. Надеюсь, он достаточно надежен?

— Достаточно, — холодно ответила Шу и обернулась к щенку, протягивая футляр. — Положи на мой туалетный столик.

Щенок поклонился, одарил Дайма пустым взглядом и направился прочь из зала. Шу несколько мгновений смотрела ему вслед, словно не в силах оторваться. А Дайм спрашивал себя: и что делать, если мастер теней не воспользуется подсказкой и не сбежит? Или если у него хватит глупости напасть на Бастерхази и погибнуть? Проклятье. Все равно не отдам её!

— Сейчас будет эста-ри-каста, — сказал он, беря её за руку. — Идем.

— Да… — отозвалась Шу, с трудом отрывая взгляд от щенка и натужно улыбаясь.

Весь танец они молчали. Тела двигались сами по себе, выполняя сложные па, губы улыбались — но прежней слитности не было, каждый думал о своем. О чем думала Шу, Дайм, пожалуй, пока не готов был услышать. Зато несколько минут передышки позволили ему присмотреться к происходящему в зале и пару-тройку раз помянуть недобрым словом Парьена, выдернувшего его из политической жизни на целых полгода.

Дворец сиял огнями и благоухал роскошью и респектабельностью, словно царственные особы только что не скандалили подобно базарным торговкам. Но на то они и царственные особы, что им простительно любое непотребство. К самому Морису благородная публика относилась далеко не так снисходительно, особенно мамаши девиц на выданье — они отгоняли его от своих чад, как вороны отгоняют от птенцов пробегающего мимо пса. Зато богатые старухи улыбались весьма заинтересованно и выставляли напоказ свои драгоценности, словно он и есть голодный пес, готовый вилять хвостом за любую подачку. Мерзость.

Проходя мимо группы сверкающих, как новогоднее дерево глие, матрон, Морис холодно улыбнулся дебелой дамочке третьей молодости, в прошлом году открыто предложившей ему содержание, и проигнорировал смазливого юнца, держащего на руках собачонку в украшенном бриллиантами ошейнике. Юнец тоже был украшен бриллиантами, но скромнее размером, видимо, его родословная не дотягивала до родословной собачонки.

— А, Морис! — Вдова предпочла не заметить холодности. — Иди сюда, мой сладкий!