Алана Инош: У сумрака зелёные глаза

По дороге я задумчиво клала в рот ягодку за ягодкой и не заметила, как всё съела. Когда мы приехали на место моего ночного приключения, я и не надеялась найти туфли, но — о чудо! — они до сих пор стояли там. Я радостно рассмеялась.

— Ну надо же! Их никто не тронул, поразительно.

— Просто никого ещё нет, — сказала Аида, обводя взглядом пустую сонную улицу. — Вам повезло.

— Да уж, везение редкостное, — усмехнулась я, всовывая ноги в туфли и морщась при этом. Босиком было свободнее и легче, а теперь — снова эти колодки с каблучищами. Я с завистью посмотрела на мягкие мокасины Аиды из коричневой замши: вот уж удобно должно было быть в них!

Повисла пауза. Я разглядывала плавные, респектабельные очертания машины Аиды — золотисто-коричневого «Майбаха», в стёклах которого отражалась пустая улица и рассвет над городом, и не знала, как быть дальше, какие найти слова. Отчего-то стало грустно до слёз.

— Спасибо вам большое, — наконец сдавленно выговорила я.

— За что? — спросила Аида, заглядывая мне в глаза с беспокойством. — Что такое? Вы, кажется, собрались плакать?

— Ну… За цветы… за эту поездку. — Я шмыгнула носом, прижимая к себе букет. На меня всё больше «накатывало», я чувствовала, что раскисаю, и злилась на себя. — Не обращайте внимания, это называется «после вчерашнего», — пояснила я с усмешкой.

— Вам совершенно не за что меня благодарить, Алёна, — сказала Аида, мягко сжимая мои пальцы. — Мне было очень приятно с вами познакомиться… и провести ночь столь романтичным образом, — добавила она с улыбкой. — Так что это, скорее, я должна поблагодарить вас.

От пожатия её руки я вдруг ощутила приятное томление под диафрагмой и лёгкие сладкие мурашки по телу. «Сердце щемит от тоски» — такое клише, наверно, подошло бы к этому чувству. Светлое, наивно-чистое небо над головой усугубляло ощущения, и я закрыла глаза рукой.

— Не смотрите на меня, у меня тушь размазалась…

Аида засмеялась.

— Вы очаровательны, Алёнушка. Мне не хочется с вами прощаться навсегда… Может быть, продолжим знакомство?

От этих слов у меня посветлело на душе. Сама не знаю, отчего я так обрадовалась.

— Я не против…

— Может, обменяемся телефонами? — предложила Аида.

Мой мобильный оказался разряжен, и она протянула мне визитку. «Аида Германовна Вангелиди», — прочитала я. Хм, какое экзотическое имя.

Хвала небесам — было воскресенье, и я располагала временем, чтобы прийти в себя после вчерашнего стресса. Но утро, начавшееся столь увлекательно, продолжилось уже не таким приятным образом. Когда в дверь начали трезвонить с дикой настойчивостью, я мокла в ванне с питательной маской на лице и с зажжённой аромалампой, заправленной маслом грейпфрута — словом, была вся в медитации и полном расслабоне, а потому не спешила выскакивать из воды и мчаться к двери. Но оставлять в покое меня не собирались: зазвонил мобильный, к этому времени уже успевший подзарядиться. Я и пальцем не пошевелила, и он в конце концов тоже заткнулся.

Но внутренний покой, которого я достигла с таким трудом, был, конечно, нарушен. Мои мысли, как потревоженные птицы, вспорхнули с извилин и закружились над темой: «Кто это мог быть и почему он звонил как ненормальный?» Вариант, пришедший в голову первым, был — это Андрей. Накобелировался вчера с той Мальвиной, а теперь ему меня подавай. Ага, щас. Перетопчется.

Должным образом завершив водные процедуры, я взяла телефон и проверила пропущенные звонки. Так и есть, Андрюша. Усовестился, беспокоится обо мне? Палец дрогнул в сторону кнопки вызова… Нет, нет, нельзя давать сердцу растаять. Кобелизм детектед. И, откровенно говоря, это был уже не первый случай проявления его, так сказать, любвеобилия. За те полгода, что мы с ним встречались, я пару раз ловила его на интрижках «на стороне», но всё заканчивалось примирением. Андрей умел быть милым, весёлым, ласковым и покладистым, но у него имелся небольшой недостаток: он был до невозможности падок на женские чары. Два раза я его простила, но сейчас ощущала, что всё это начинает меня утомлять.

Я неторопливо заварила зелёный чай с жасмином — самое то после ванны и ароматерапии. С Андрея мысли переключились на мою новую знакомую, визитка которой лежала на тумбочке в спальне. Как там её фамилия?.. Греческая какая-то. Василиади? Киприади? Аромат жасмина переплетался с длинными сверкающими прядями её волос, смешивался с простым, солнечным и терпким запахом полевого букета на столе… Какого всё-таки цвета у неё глаза? Гм. Странно, почему она так будоражит меня? И такое ощущение, как будто я её знала когда-то давно…