Андрей Дмитрук - Сувер

Сверкнул гравированный ствол оружия, подаренного гостем. Вспышка и хлёсткий удар заставили всех отпрянуть, а кого-то и осенить себя коловратом, против тёмных подземцев. Прерванный на полуслове, кузнец схватился за грудь; кровь толчками стала выплёскиваться из-под его пальцев, и Питар грузно осел наземь.

Вскочили судьи. С диким воплем бросилась расталкивать народ Рукмина, за ней бежали Питаровы сыновья.

Чуткий Инкэри поймал на себе взгляд, обернулся. Со своего места вблизи от судей, — право стоять там она получила как жена обвиняемого, — на него пристально смотрела Агна. Выражение её глаз было трудно разобрать.

Наставали ненастные дни: ветер с океана гнал рваные полотнища туч, волочил шлейфы тумана; брызги солёной воды залетали на столичные улицы. Но в это утро Дом Власти постарался, и над взлётным полем в вышине не висело ни облачка. Хмурь небесная, кипя, с двух сторон обтекала простор, вымощенный плавленым камнем.

— Я выбрал самое подходящее место и время для того, — сказал магус-наставник, — чтобы поведать вам о великом делании Альдланда. Ныне, впервые за все годы учения, вы можете быть посвящены в него.

Резкий голос магуса легко перекрывал шумы, доносившиеся с поля: шипение пара, стук разогреваемых двигателей. Группа старших учеников, завтрашних стажёров, молчала, не отрывая глаз от учителя. А тот прохаживался перед ними, заложив руки за спину, и полы распахнутого кожаного плаща летали за ним.

Дойдя до некой, им самим выбранной точки на гладком покрытии, наставник разворачивался на каблуках сапог и шёл назад, опять же, до определённого рубежа. Но на середине расстояния вдруг становился лицом к воспитанникам и бросал следующую фразу.

— Давным-давно, на заре веков, произошла битва между Тем, Чьё имя запрещено произносить, и иными сущностями, называвшими себя светлыми богами. Вы знаете об этой битве. И знаете также, что так называемый свет — на самом деле низшая из мировых энергий: она имеет пагубное свойство заполнять собой всё пространство и вытеснять прочие, куда более важные вибрации. У того, кто способен наблюдать лишь видимый свет, складывается поверхностная, плоская картина мира. Но об этом мы говорили многократно, и вы уже хорошо умеете постигать глубину и многообразие Тьмы. Сегодня речь о другом.

Полы плаща высоко взлетели при быстром развороте, блеснуло под солнцем серебряное шитьё на сером кителе. Наставник продолжал:

— Случилось так, что победили божества света. Неименуемый был вынужден удалиться под землю, в области, где вечно царит благодатная, скрывающая огромные силы Тьма. Там он и находится до сих пор, вместе с бесчисленным воинством служащих ему ларв и демонов. Но вы знаете и это. А теперь о новом для вас.

Магус больше не ходил взад-вперёд; стоял, из-под залысого выпуклого лба обводя давящим взглядом своих подопечных. Взмахивая рукой, показал, как что-то вырывается из земли:

— Много раз Тот, Кого мы не смеем назвать, пытался вернуться во Вселенную. Попытки эти отмечены в хрониках как большие землетрясения или извержения вулканов. А почему происходило именно так?..

Ритмичный шум на поле усилился, и магусу пришлось поднапрячь голосовые связки.

— Да потому, дети мои, что кратчайший путь на земную поверхность был перекрыт Неименуемому. И перекрыли его не горы, не пласты камня и металла, — с ними бы Он справился. Нет! На пути встало шаманство светлых богов. — Велико было презрение, с которым учитель выплюнул последние слова. — Целая область была развращена ими, и вибрации света встали на пути Неназываемого. Ничто в людях этой страны не откликалось на призывы Тьмы и её Повелителя!..

Загромыхали, взревели запущенные двигатели; на этом фоне удалось наставнику лишь выкрикнуть:

— Эта страна зовётся — Сувер, и там сегодня нашим посланником пробита брешь в доселе непроницаемой обороне света! Туда отправляется флот, который вы видите, чтобы вступить во владение краем, где скоро выйдет наземь Тот, Чьё имя…

Конец фразы утонул в оглушительном гуле и сотрясающем землю грохоте.

Шагах в тридцати от юношей и их учителя набирал обороты десантный корабль. Его стальное клёпаное крыло возносилось высоко над головами. Поверх длинного, как улица, багряно-чёрного корпуса дымили четыре низких скошенных трубы. Ширкая по воздуху, концами лопастей, чуть не касаясь поля, вращались всё быстрее гигантские винты на переднем крае крыла. Передний трап был откинут, и под закруглённым, со срезом палубы, носом втягивалась в трюм цепочка тяжеловооружённых полумехов.