Джон Толкин: Хоббит

Была весна, дни стояли теплые и солнечные, когда Гэндальф и Бильбо наконец распрощались с хозяином. Как ни тянуло хоббита в родную нору, он уезжал с сожалением, ибо весной цветы у Беорна были ничуть не хуже, чем летом. Наконец выехали на торную дорогу и поднялись на тот самый перевал, где их захватили гоблины. Однако теперь стояло ясное утро. Обернувшись, путники увидели залитый белым солнцем простор. За равниной лежал Мирквуд, синий вдали и темно-зеленый по опушкам даже весной. На самом краю окоема вздымалась Одинокая гора; на ее вершине искрилась снежная шапка.

– Значит, после огня – снег, и даже драконам когда-нибудь приходит конец, – сказал Бильбо, поворачиваясь спиной к своим приключениям. Его туковская половинка очень устала, а бэггинсовская крепла день ото дня. – Теперь я хочу одного – поскорее оказаться в собственном кресле!

Был первый день мая, когда они наконец выехали к обрыву, под которым лежал Ривенделл и Последний (или первый) Приветный дом. Снова вечерело, пони устали с дороги, особенно вьючный, и все мысли были только об отдыхе. Едва они въехали на крутой спуск, Бильбо услышал эльфийские голоса в кронах дерев, словно они не смолкали все это время; как только путники оказались на поляне, лес наполнился песней, очень похожей на старую, примерно такой:

Тут эльфы выступили из-за деревьев, и приветствовали путников, и повели через реку к дому Эльронда. Здесь их ждали теплый прием и множество заинтересованных слушателей. Всем не терпелось узнать о приключениях. Говорил Гэндальф, Бильбо сидел притихший и сонный. Большая часть рассказа была ему знакома – он сам участвовал в событиях и многое поведал волшебнику по дороге и в доме Беорна. Тем не менее он время от времени приоткрывал один глаз, когда слышал о чем-то новом. Из разговора волшебника с Эльрондом хоббит узнал, где был Гэндальф – на совете всех белых волшебников, владеющих искусством доброго колдовства, и они наконец изгнали Некроманта из черной крепости на юге Мирквуда.

– Вскоре и сам лес станет светлее, – говорил Гэндальф. – Надеюсь, север на долгие годы забудет страх. Если бы удалось и вовсе изгнать его из мира!

– Да, – сказал Эльронд, – но, боюсь, тому не бывать ни в эту эпоху, ни во многие следующие.

Когда закончился рассказ о путешествии, начались другие, а за ними еще – рассказы о давних временах, и о новых, и о тех, которых вовсе не было. Бильбо уронил голову на грудь и уютно захрапел в уголке.

Он проснулся в белоснежной постели, сквозь открытое окно сияла луна. На берегу реки эльфы громкими чистыми голосами выводили:

– Эй, веселый народ! – крикнул Бильбо, выглядывая. – Какой нынче час ночи? Ваша колыбельная разбудила бы и пьяного гоблина! Но все равно спасибо.