Джон Толкин: Хоббит

За всем этим в смятении наблюдал Бильбо. Он стоял вместе с эльфами на Вороновом утесе, отчасти потому, что отсюда легче было спастись, отчасти потому, что туковская его половинка хотела в этот последний час оборонять короля эльфов. Гэндальф тоже был здесь, сидел на камне, как будто в глубокой задумчивости – наверное, готовил последнее волшебство, намереваясь дорого продать свою жизнь. Казалось, конец близок.

«Еще чуть-чуть, – думал Бильбо, – и гоблины захватят ворота. Нас всех перебьют или сгонят в кучу и возьмут в плен. Обидно до слез – после всего, что мы испытали! Лучше бы уж старый Смауг лежал на своем сокровище до скончания века, чем теперь оно достанется этим мерзостным тварям, а бедного старого Бомбура, и Балина, и Фили, и Кили, и остальных постигнет беда; и Барда, и Озерных людей, и веселых эльфов. И не повезло же мне! Несчастная моя головушка! Я слышал песни о многих битвах и всегда думал, что поражение может быть славным. А на самом деле все это очень малоприятно, чтобы не сказать хуже. Хотел бы я оказаться далеко-далеко отсюда».

Ветер разогнал тучи, на западе блеснул алый закат. Бильбо обернулся, и сердце у него занялось от радости: он увидел стремительные черные тени, маленькие, но величественные на фоне алого зарева.

– Орлы! – закричал он. – Орлы летят!

Глаза Бильбо редко его обманывали. Орлы летели по ветру, строй за строем – великое воинство со всех горных гнездовий севера.

– Орлы! Орлы! – кричал Бильбо, приплясывая и размахивая руками.

Эльфы, хоть и не видели его, услышали голос и подхватили. Эхо прокатилось в теснине. Многие в изумлении подняли головы, хотя орлов было видно только с самого гребня.

– Орлы! – еще раз воскликнул Бильбо, но тут брошенный сверху камень ударил его по шлему.

Когда Бильбо очнулся, то никого рядом не обнаружил. Он лежал на плоских камнях Воронова утеса, один-одинешенек. Солнце стояло в зените, день был холодный и ясный. Бильбо промерз до костей, его била дрожь, но голова горела огнем.

– Хотелось бы знать, что тут произошло, – пробормотал он. – По крайней мере, я пока не в числе павших героев, хотя, полагаю, за этим дело не станет!

Он со стоном сел и, посмотрев вниз, не увидел в долине живых гоблинов. Постепенно в голове немного прояснилось, и хоббит различил эльфов, которые бродили между камней. Он протер глаза. Вроде бы в долине по-прежнему стоял лагерь, а у ворот происходило какое-то движение. Если глаза его не обманывали, гномы деловито разбирали стену. Однако повсюду стояла мертвая тишина, не слышалось ни песен, ни голосов; казалось, сам воздух пропитан скорбью. «Значит, все-таки победа, – подумал Бильбо, ощупывая ноющую голову, – но до чего же безрадостная!»

Внезапно на тропе показался человек.

– Эй, там! – слабым голосом позвал Бильбо. – Эй! Какие новости?

– Чей это голос из-за камней? – Человек остановился и стал вглядываться туда, где сидел хоббит.

Тут Бильбо вспомнил про кольцо! «Чтоб мне! Выходит, у невидимости есть оборотная сторона, иначе, думается, я провел бы эту ночь в тепле и уюте».

– Это я, Бильбо Бэггинс, спутник Торина! – крикнул он, поспешно снимая кольцо.

– Хорошо, что я тебя нашел, – проговорил человек, подходя ближе. – Ты нужен, и тебя давно ищут. Если б волшебник Гэндальф не сказал, что последний раз слышал твой голос на этом месте, тебя бы сочли мертвым. Меня отправили поискать в последний раз. Ты ранен?

– Кажется, получил камнем по голове, – ответил Бильбо. – Однако она у меня крепкая и в шлеме. Правда, мне нехорошо, и ноги, как ватные.

– Я тебя отнесу, – сказал человек и легко поднял Бильбо на руки.

Он быстро и уверенно спустился с утеса. Скоро хоббит уже стоял перед шатром в Дейле. Здесь же был Гэндальф, с рукой на перевязи – даже волшебнику досталось в бою. Во всем войске не пострадали считанные единицы.

При виде Бильбо Гэндальф по-настоящему обрадовался.

– Бэггинс! – воскликнул он. – Вот те на! Жив, значит! Как я рад! Уже начал подумывать, не изменило ли тебе везенье. Ужасная история и чуть не кончилась совсем плохо. Однако обо всем после. Идем, – сказал он, помрачнев. – Тебя хотят видеть, – и повел хоббита в шатер.

– Привет тебе, Торин, – сказал волшебник, входя. – Я его привел.

В шатре лежал Торин Дубовый Щит, весь израненный, на полу валялись порванная кольчуга и зазубренный топор. Когда Бильбо подошел, Торин открыл глаза.

– Прощай, славный вор, – сказал он. – Я иду в чертоги ожидания, где пребуду с моими предками до тех пор, пока обновится мир. Я оставляю золото и серебро и отправляюсь туда, где они не в чести, потому хотел бы расстаться с тобой по-дружески и взять назад то, что сказал и совершил у ворот.