Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

На этот раз мальчику досталась сорок третья комната, а его соседом стал Патрик Хансен, замкнутый четверокурсник, который любил коллекционировать бабочек и сороконожек.

Офелия оставила почти бездыханное тело Гарри у порога его новой комнаты и ушла к себе разбирать свои вещи. Поттер сделал над собой усилие, добрался до кровати и, не раздеваясь, улегся спать.

— Спокойной ночи, — пробурчал он уже в подушку.

Том сидел на подоконнике и переливал чай из одной кружки в другую, пытаясь хоть немного охладить его. Около его ног на полу расположился белобрысый мальчик и скучающе изучал многочисленные трещинки на деревянном полу их комнаты.

— Почему никто за тобой не приходит? — тихо спросил он.

— Стефан! — раздраженно зашипел Том. — Найти человека в другом мире очень тяжело, а в такой дыре, как эта, тем более. Я тебе не раз демонстрировал свою силу. Неужели этого мало, чтобы убедить тебя в своей особенности?

— Да, я помню. Хотя мне было очень жалко того кролика. Зачем было заставлять его лезть в петлю… Это было жутко!

— А ты считаешь нормальным, когда меня пытаются побить, а потом обвинить в том, что я сам начал все это?! Билли Стаббс получил свое!

Стефан вытянул вперед ноги и начал качать пальцами на правой ноге, которые проглядывали через большие дырки на носке.

— Если ты такой кудесник, то почему не можешь вылечить мое сердце? — с обидой в голосе спросил он.

Мальчик, сидящий на подоконнике, поморщился и тут же отвернулся к окну.

— Ты же знаешь, что моих способностей мало здесь. Возможно, мой отец мог бы это сделать, но, думаю, он уже не придет за мной. Если хочешь, то я могу остановить твое сердце.

Последнее предложение Стефана совсем не потрясло.

— Я подумаю, — совершенно серьезно кивнул он. — Ты точно уверен, что сможешь?

Том с видом уязвленного самолюбия кивнул.

— Я никогда не обещал того, что не мог сделать. Ты это знаешь?

— Знаю, — отозвался Стефан, поправляя злополучный носок. — Стоит ли записать на твой счет внезапно умершего хомяка Алисы?

Мальчик тут же резко отвернулся к окну и ничего не ответил. Старые часы с лопнувшим циферблатом тихо тикали в углу, наполняя комнату подобием жизни.

Вообще Том категорически не любил убираться, но вместе с этим был редкостным чистоплюем. Именно поэтому Стефану приходилось брать на себя уборку. Взамен он получал покровительство Тома и, как следствие этого, к нему почти никогда не цеплялись. Конечно, мальчику доставались иногда не самые приятные задания, как, например, кого–то отвлечь или что–то украсть. У них с Томом даже была специальная коробка, где хранились их маленькие реликвии.

— Слушай, Том, сотвори, пожалуйста, какое–нибудь доброе маленькое чудо для меня. Тебе ведь не сложно. Я же делал все, что ты мне приказывал!

Мальчик на подоконнике замер и долго сидел не двигаясь. Потом резко спрыгнул на пол.

— Одевайся, — коротко приказал он.

Стефан недоуменно посмотрел на него, но поспешил выполнить указания.

На улице медленно падал снег и ярко светило солнце. Было хорошо и тепло. Том завернул за угол здания приюта, с той стороны, где не было окон. Сильно зажмурился и поднял руки вверх. Какое–то время он простоял так. У Стефана уже начали мерзнуть ноги, когда внезапно снежинки стали золотистыми. Мальчик тут же бросился их ловить под насмешливым взглядом серых глаз Тома. Снежинки были теплыми и долго не таяли. К сожалению, золотой снег шел только на небольшом участке, но и этого было достаточно. Стефан счастливо засмеялся.

— Спасибо тебе за чудо! Я даже не надеялся никогда увидеть подобного. Теперь мне не так страшно.

Когда сигнал подъема вырвал Гарри из странного сна и заставил открыть глаза, мальчик ощутил, что все его тело какое–то тяжелое, будто сверху его что–то придавливало. Оказалось, что это была не игра воображения, а вполне реальный Сириус, который спал прямо на мальчике и блаженно пускал слюни на его подушку.

Поттер тут же поспешил спихнуть его с себя и переодеться в другую форму для зарядки. Сириус обиженно гавкнул и состроил страдальческую мину. Гарри на ходу достал из сундука коробку с шоколадными конфетами и сунул псу под нос.

— Я тоже по тебе соскучился, но мы с тобой пообщаемся вечером. Хорошо? Прости, но сейчас, правда, некогда.

Гримм в знак принятия подобных условий заглотил сразу две конфеты и довольно гавкнул.

— Он вчера долго скребся в дверь и скулил, — донесся тихий голос Патрика. — Пришлось впустить его.