Иван Катавасов - Ярмо Господне

На макушке горы Игрище рыцарь-инквизитор Филипп мельком глянул на вкопанное в землю бревнышко с грубо вырезанной личиной языческого деда Белуна. Гораздо внимательнее он всмотрелся в бумажную иконку Святой Вальпургии, пришпиленную к идолу. Теперь и у клира римско-католической диоцезии будут кое-какие духовные неприятности в соответствии с исправительной орденской методикой «заочные истины».

Находясь на высшей точке горы Игрище, инквизитор безразлично огляделся и панорамировал на триста шестьдесят градусов эйдетическое восприятие для протокола. Затем, непротокольно вздохнув, подвел черту под увиденным:

«Полетали и будя. Карнавальный вальпургический блуд подлежит нечаянному посрамлению и негаданному поношению, иже предначертанному…»

К тому времени Валерий Шумкович, Виктория Ристальская и все прочие зримо и незримо сопровождающие их лица успели довольно далеко спуститься с горы.

Рыцарь Филипп предприимчиво всех обогнал, прибегнув к многофункциональной маскировке «массированный протей». Ее транспозиционная мимикрия включала и левитирование и некоторые другие внешние свойства имитируемых объектов.

Для ускоренного полета с горы Филипп без зазрения совести, не чинясь, позаимствовал у какой-то буйствующей в любовном экстазе парочки бледно-зеленую пластмассовую выбивалку-колотушку для ковров.

«Пылесос пылесосом, а коврик-то у меня в спальне от стены до стены не мешало бы и выбить… Эту обтерханную выколотку заброшу в «БМВ» ее законного владельца, — как его там, Сергун, что ли? — а себе на днях куплю новую в хозмаге на Таракановском рынке…»

Внизу у трех арматорских джипов кавалерственная дама-зелот Вероника внесла реконструктивное предложение:

— Полетали и будя. Думаю, братец Фил, пора бы им прекращать карнавал.

Наш неприкаянный ведьмак Валера ужо выезжает в оперативном направлении Чароньские озера, спешно. И несолоно хлебавши. Ни фига ему туточки не обломилось.

Небось видел, зверь-девку дядюшка Авенир к нему приставил — мышца на мышце и алмазные когти.

Ой, что будет! — Вероника Триконич в притворном ужасе схватилась за голову. — Птички божьи не жнут, не сеют, но гадят исправно сверху вниз. Бывает, на себя и под себя сходят, справят нужду на землице.

Поехали, братец Фил, поехали, не то и нам перепадет, сверзится на шабалку какой-никакой окаянный подарочек с неба. Ибо на место ведовского деда Белуна вот-вот придет медицинский дед Дрыстос.

Поторопись, дрысь-дрысь, приободрись, пись-пись, — докторской присказкой арматор Вероника отогнала прочь и двух девиц-субалтернов в «херувимах» из прикрытия инквизитора-дознавателя Анфисы. — Вы чё тут вылупились, фефелы? Голой бабы-мочалки никогда в жизни не видели? Марш к себе в тачку, яйцерезки хромированные!

А ты, халда голозадая, чё тут ниппеля выставила? Примчало промеж ног мочало! — арматор Вероника по-сержантски напустилась на Анфису. — Вали-ка, сестренка, в машину волосню с мандовошками отклеивать. Не то я поутряни тебе такой гинекологический прошмандец заделаю, профилактически в п… углубленно. Как положено, после серьезной и опасной миссии…

Вероника несколько преувеличила опасность падения чего-либо или кого-либо им на головы. Они все-таки находились вдали от скоплений левитаторов, врасплох узревших враз ярко-ярко заполыхавший огромный пламенный крест в темном поле. Вослед вырвавшийся из креста исполинский слепящий огненный столп уперся в небо и стал неотвратимо опускаться, тяжко рушиться на гору Игрище тяжелым монолитом… И вдруг мгновенно исчез, будто луч отключенного лазерного устройства. В ту же секунду отчего-то погасли оба зенитных прожектора из музея; кое-где необъяснимо и пугающе потухли костры.

Невыносимые последствия всеустрашающего, неизъяснимого знамения поспешно и успешно настигли мастеров и мастериц высшего пилотажа, рванувшихся из темноты и высоты птичьего полета панически пикировать в сторону цивилизованного отхожего места с биотуалетами.

Мало у кого хватило выдержки. Многие не успели и опорожнялись по-птичьи, конфузливо совершали посадку и ковыляли к нужникам, к воде пешком ввиду полной неспособности к левитации.

Подобные же нестерпимые симптомы ураганного расстройства желудка, кишечника, несносного переполнения мочевого пузыря немедля ощутили и те, кто летал пониже, и те, кто находился на земле. Приземлялись, стайками присаживались на корточки, трескуче облегчались, прудили, журчали напористо летающие ведьмы и ведьмаки куда попало, как пришлось, где кому невтерпеж, коли неудержимо приспичило…