Иван Катавасов - Ярмо Господне

Карты, лошади и женщины различаются по мастям, — некогда в поздней юности итожил свои жизненные наблюдения наш герой. Но о подлинной неокрашенной женской масти надо еще догадаться и не ошибиться с раскладом. К натуральным блондинкам один подход, к брюнеткам подходи иначе.

Сей же час на Вальпургиеву ночь дамская раздача ему совершенно ясна, понятна и видна получше, нежели белым днем на городской улице, засветло в парке или на солнечном пляжном лежбище.

Вокруг него на горе Игрище сейчас летали, ходили, приподнимаясь по-гимнастически на носки, дефилировали модельно, словно на подиуме, призывно покачивали бедрами и грудью женщины пестрых мастей сверху и снизу.

Чисто вороная масть не доходила примерно до четверти от общего количества летающих ведьм. «Дамы пик, ясное дело, вороного окраса».

Но основные, без малого три четвертых, составляли летуньи чалой и пегой мастей, хотя встречались и буланые. «Не червы, не трефы и не бубны, а невесть что».

Квалифицированное Филиппом большинство представляло собой недокрашенных полублондинок, имевших сугубо иную цветовую гамму у корней волос или под верхними прядями. Снизу все как одна попадали в натуральную масть, пребывая в женской интимной реальности вороными, гнедыми, караковыми. Что они и демонстрировали открыто, обнаженно, дико и вовсе не загадочно в пику второй аристотелевской натуре цивилизованного человека.

То-то же привычный для нашего героя мужской обзор вызывал у него довольно смешанные чувства.

Хуже того: его взгляд реально натыкался на заросшие диким волосом голени, не ведающие о бритвенных дамских лезвиях и горячем воске. Далее снизу вверх у летучих ведьм между бедер неизменно следовали столь же девственные заросли, но гораздо гуще, словно в чаще леса, мрачного, дремучего и буреломного. Весьма изредка среди всей этой глухомани ему попадались на глаза хорошо ухоженные и возделанные интим-прически: кудри, локоны, мелкие африканские косички. Ну а заканчивались же всякие их признаки гормональной женской зрелости и перезрелости жутко кудрявыми, кустистыми некультурными темными подмышками, а порой и усиками под носом и одичалыми волосатыми бородавками на подбородке у тех, кто постарше.

А у одной молоденькой летуньи из левого розового соска в общем-то симпатичной округлой груди враздрай торчали несколько черных волосин, жестких, как стальная проволока.

«Сказал бы кто, не поверил, а теперь сам дважды узрел. Во где мрак! Не девочка и не виденье мимолетное… Господи, помилуй!»

На состоявшееся предвидение, отпущенное ему асилумом, Филипп Ирнеев, право же, старался не роптать возмущенно и Богу молитвенных жалоб-доносов на него не посылать. Как есть, так есть. Чему быть, того не миновать в предопределении, доставляющему каждому по-всякому.

«По мере веры каждого и тяжести Ярма Господня воздаяние, искупление и благодеяние свыше воспоследуют…»

Этнографические заметки или непрошеные мимолетные мысли отнюдь не препятствовали Филиппу наблюдать для протокола, следовать предначертанным планам и замыслам в извилистом путешествии к ровной площадке на макушке горы. График намеченного выдвижения рыцарь-инквизитор выдерживал до минуты по жидкокристаллическому дисплею смартфона. Время неумолимо приближалось к окончанию карнавальной ночи свободных белоросских левитаторов.

Поблизости от предполагаемого узлового момента второго фазиса операции «Ночной первомай» рыцарь Филипп заметил трех «сумеречных ангелов» группы боевого контакта. Кавалерственные дамы расположились на расстоянии броска на более-менее свободном пятачке у колючего шиповника, с трудом избегая столкновений с ведьмами и ведьмаками, снующими повсюду.

Несколько хуже приходится двум субалтернам, назначенным в непосредственное прикрытие и тесное сопровождение инквизитора-дознавателя дамы Анфисы. Им необходимо все время уворачиваться, только успевай, от секуляров, так и норовивших наткнуться на незримые силы в маскировочных плащ-накидках СУА-10.

К тому же субалтерны под «сумеречными ангелами» с разрешения арматора и инквизитора горделиво экипировались в модернизированную рыцарскую боевую броню «херувим-серпоносец». С ног до головы их покрывают хромированные металлические гибкие чешуйчатые доспехи с остроконечными шлемами и грозно опущенными забралами дифракционных решеток на суровых лицах, чуть что готовых круто ломить, давить, крушить, резать.