Оберон Ману - Апокалипсис every day (СИ)

Когда Фридрих подошёл к железной двери своего подъезда, сзади к нему обратились на родном языке.

— Немец — это вы?

Фридрих обернулся. Прилично одетый человек в тёмных очках смотрел на него, и от всей его фигуры веяло напряжением, усталостью и опасностью.

— Да, я немец. Из Германии. Из Баварии.

— Я прошу вашей помощи.

Сложенные и убранные в карман тёмные очки скрывали за собой воспалённые, полубезумные глаза, глаза загнанного оленя.

Фридрих вспомнил себя, господина Деница из гостиницы «Центральная», усмехнулся покровительственно этому воспоминанию. Кивнул, приглашая заходить.

— Мне очень нужно как можно скорее вернуться в Германию.

— Что мешает?

— Русские спецслужбы. Они наняли меня как специалиста по настройке специального электронного оборудования. А здесь я слишком много узнал. В том числе и то, что когда во мне перестанут испытывать нужду, я умру.

— И вы решили сбежать?

— Да. Без денег. Без документов — их у меня отобрали сразу же по приезде. Меня возили в специальной машине. Здесь я искал хоть одного немца. В гостинице «Центральная» мне сказали про вас и дали ваш адрес. Вы — моя последняя надежда. Если вы мне не поможете, меня убьют.

Фридрих протяжно вздохнул.

— В этом мире живут умные, те, кто убивает ради денег. Глупые, которые помогают другим бесплатно. И дураки, сующие нос в чужие неприятности. Полгода назад я послал бы вас в полицию. А сейчас я просто глупый дурак. Вам чуточку повезло.

Виталий приехал, когда господин Аксель Лессинг принял ванну и поел. Впервые за три дня. Водка не в счёт.

— Спецслужбы?!.. — Виталий почесал в затылке. — Это серьёзно.

— Подумай. Он твой коллега — тоже пытается выжить.

— Польщён вашим доверием, товарищи немцы, но дело почти безнадёжное. Без документов, без денег…

Фридрих вздохнул и сказал:

— Ладно. Деньги — будут.

— Уже легче. Если деньги есть, будут и документы… Самолёт и поезд отпадают, билеты именные. По паспорту. Остаётся автостоп. Ждать и ловить тебя будут и они, и менты. На западном направлении перекрыто будет всё. Давай-ка ты двигай на восточное. Дальше, но надёжнее. На перекладных — до Владивостока. А там заходишь в порт, спрашиваешь какого-нибудь капитана — моряка — и в Японию. На судне каком, на рыбачке, ну, сам сообразишь, если жить захочешь.

Фридрих вздохнул и полез в шкаф.

— Вот моя карточка. На ней — десять тысяч марок. Таким образом, ты в Японии их сможешь получить. Ну, вот и всё.

Когда грузовик дальних перевозок фыркнул кубами чёрного дыма, зарычал двигателем и унёс господина Акселя Лессинга в сторону страны Восходящего Солнца, Виталий расхохотался от души и сказал:

— А я-то думал, что только мы, русские, можем быть такими дураками!

К Васе Фридрих попал на следующий день. В этот день дежурным моргом был именно его морг. Естественно, зашёл поговорить насчёт шашлыков. Санитар встретил немца как родного, пообещал позвонить сразу же, как только завезут подходящее мясо. Так и сказал:

— Как мясо нужное объявится. Так и всё будет правильно! Ё-моё! В первый раз замужем, что ли! Ты чё, Фриня?

Фридрих уже не в первый раз слышал из уст Васи эту разновидность уменьшительного варианта от своего имени. Для привыкшего к Фрицу Фриня звучало — забавно.

— Я понимаю. Товарища угостить — дело нужное, Фриня! Что бы мы делали вообще без товарищей? А, я спрашиваю? За други своя! — на последних словах бил себя в грудь.

Вася явно уже принял. Граммов так несколько. Спирта, разумеется.

Фридрих шутил, дал денег на дополнительные расходы. Вася гордо задирал голову, снова стучал себя в грудь, но деньги — взял. Фриня в этом и не сомневался.

Проходя через зал морга, заказчик человеческого банкета на природе на всякий случай осматривал лежащие на столах трупы. Вдруг кто на мясо годен?

И вдруг как споткнулся. Остановился, подошёл поближе. Фотографическая память банкира не подвела. Это лицо он видел где-то. Недавно. Где? Несколько секунд, и в памяти всплывает картина: полковник Мороз показывает ему многоголовую фотографию… Да. Но они встречались и лично. Майор Гаврилин. Первое посещение церкви. И последнее посещение рэкетиров, назвавших это имя

Видя, с каким напряжением немец рассматривает лицо мертвеца, санитар тоже подошёл поближе, наклонился, сделал вид, что всматривается, посопел и вдруг расхохотался.

— Эта, тоже. Приносит, значицца, Марьиванна на урок в класс ежа из лесу. И говорит: «Дети! Вы узнаёте, кто это?» Ну, дети наши окромя мыша американского по ящику ни хрена не знают. Тогда Марьиванна так и говорит: «Дети! А о ком я вам столько рассказывала?» Тогда Вовочка подходит так, и говорит: «Так вот ты какой, дедушка Ленин!»