Анастасия Штука - Дар (СИ)

Зиберина не могла не заметить, что большинство придворных и слуг откровенно побаиваются своего повелителя, хотя и бесконечно уважают его. Это стало предельно ясно уже в первые дни после их свадьбы и ее коронации. Бесконечная вереница людей с огромной массой вопросов и предложений потянулась к ней, минуя Сореля и многочисленных управляющих. Первым порывом Зиберины было жаркое желание послать их всех проторенной тропой и запереть арочные двери перед многочисленными желающими получить у нее аудиенцию, как назвала это ее горничная, докладывающая об очередном посетителе, бледнеющем в коридоре с кипой каких-то тканей в руках. Затем пришла здравая мысль о том, что она не может пренебрегать своими прямыми обязанностями, ведь мать воспитывала ее совершенно иначе, просто не допуская мысли, что дочь способна так поступить. Для Зиберины все эти визиты были далеко не в новинку, она прекрасно разбиралась в дворцовой жизни, потому что Лия часто привлекала ее к своим занятиям в качестве помощницы. Но из обыкновенного упрямства она не хотела делать ничего для места, которое до этого было ее домом…Победил здравый смысл, трезво подсказывающий ей, что Райнир может с легкостью заставить ее исполнять свои обязанности королевы, просто потребовав этого. И ей придется ответить согласием…

Маара, непосредственная и чудесная лесная, помогла ей возродиться, вырваться из страшного плена пустоты и отчаяния, в котором она пребывала долгие годы. Райнир же преуспел в том, чтобы вновь превратить ее в оживший, еще способный дышать, камень. Слишком поздно Зиберина поняла, какую клятву дала, чтобы спасти невинные жизни дорогой ее сердцу девушки и ее мужа, не имеющего к происходящему ни малейшего отношения. Райниру даже не надо было заставлять ее изображать нормальную, естественную для дворца жизнь, за него это успешно делали проклятые слова, сказанные Зибериной из отчаяния.

Поэтому она по вечерам пряталась в библиотеке, изображая из себя человека, страшно увлеченного чтением. На самом деле она очень любила читать, и никогда не отказывалась от возможности расширить свой кругозор и повысить уровень образования, но из-за того, что ей приходилось делать это нарочно, занятие теряло всю прелесть. Хотя только в такие моменты он ее не трогал, оставляя наедине с древними фолиантами и по уши влюбленным в нее библиотекарем, который сломя голову стремился выполнить любое желание своей обожаемой госпожи и угодить ей, чего бы ему это не стоило. Зиберине нравилось разговаривать с милым и смешливым старичком в тяжелой мантии, которая всегда оказывалась на несколько размеров больше, чем нужно, волочась вслед за ним по полу, когда он торопливой и семенящей походкой спешил к очередному стеллажу, чтобы с особой гордостью показать ей какой-нибудь ценный и древний манускрипт. К тому же, это позволяло избежать очередного долгого мучительного ужина, проходящего в давящем, тягостном молчании.

Зиберина едва поднялась со своего места у огромного окна, которое облюбовала сразу же, как впервые пришла сюда, как за ее спиной тихо приоткрылась дверь. Она услышала тихие, приглушенные пышным ковром шаги, поэтому была готова услышать робкий и тихий голос служанки.

— Простите, моя госпожа, но я вынуждена напомнить, что вас ожидает повелитель.

— Сейчас? — Она бросила удивленный взгляд в окно, и обернулась, недоуменно приподняв брови.

Совсем юная девушка, посланная кем-то из ее прислужниц, у которых не хватило смелости потревожить ее и навлечь на себя возможный гнев, торопливо присела в глубоком реверансе, складывая руки впереди и опуская глаза вниз, чтобы не смотреть ей в лицо.

— Повелитель приказал перенести ужин, чтобы вам было удобно прийти на него. Стол накрыли в покоях господина. Мне проводить вас, госпожа?

Зиберина не смогла сдержать разочарованного вздоха. Что ж, она не сомневалась, что так и будет, только надеялась, что произойдет все это значительно позже, а не сейчас. Отпустив девушку, она неторопливо поплелась в уже знакомые покои, которые предпочла бы никогда в своей жизни не видеть. Попав впервые в его личные комнаты, Зиберина была поражена тем, какими холодными и пустыми они казались. И еще больше удивлена тому, что Райнир не занял королевские покои ее отца, отделанные с роскошью и вызывающим великолепием. Видимо, занять место бывшего правителя он все же не стремился, или еще помнил давнюю и долгую дружбу, связывающую их когда-то. Слуги с поклоном открыли перед ней широкие двери, пропуская внутрь.