Сесилия Дарт-Торнтон - Леди Печалей

Пол верхнего этажа покрывали толстые ковры. Освещение здесь было ярче, на стенах висели более роскошные гобелены. Голос говорил о рабах внизу, в подвалах замка. Ашалинде пришло в голову, что она могла бы заменить одного из тех, кто обслуживает столы, — тогда появилась бы возможность более свободно передвигаться по замку. Но нет, совершенно ясно, что, когда появляется Фитиах, всех смертных убирают прочь. Тем не менее он вынужден терпеть человеческий язык, потому что презирает язык нежити, а чудовищам пачкать язык Светлых он не позволит. Вот почему в стенах замка Ашалинда слышала только человеческую речь.

Тем временем подготовка к появлению принца Моррагана шла полным ходом.

На другой стороне коридора находилась еще одна дверь; девушка толкнула ее и увидела небольшое помещение, покрытое паутиной и пылью. Подходящее укрытие! Она бы вскрикнула от удивления, не лиши ее речи дуэргар.

Сквозь узкую щель была видна часть комнаты, в которой шла активная подготовка к трапезе принца. На какое-то мгновение перед девушкой мелькнула высокая человеческая фигура, голову которой венчали оленьи рога. Рядом стояла грациозная леди в зеленом бархатном платье, обшитом кружевами. По ее плечам рассыпались волнистые темные волосы, а на изящных руках сверкали золотые украшения. Она, несомненно, была Светлой. Очевидно, одной из женщин, добровольно оставивших Светлое Королевство, когда стало ясно, что король и принц останутся в Эрисе после последнего удара колокола. Однако когда леди повернулась и подол ее платья слегка приподнялся, девушка поморщилась. Это была вовсе не Светлая и не смертная женщина. Изящные, прекрасные формы стояли на овечьих копытах.

Знакомый голос заставил Ашалинду подскочить на месте.

— Поставь кубки правильно, ты, маленький тупой червяк, иначе я сдеру с тебя кожу.

Никогда Ашалинде не забыть голос Яллери Брауна. Слуги бросились к выходу.

— Убирайтесь вон! — скомандовал Яллери Браун. — Его высочество идут.

Несколько высоких фигур прошли через задние двери, в одном из прибывших Ашалинда узнала принца Моррагана.

Сквозь щель до девушки доносились обрывки разговоров. Она слушала с предельным вниманием, но пользы в том не было никакой. Обсуждались дела, о которых Ашалинда не имела представления. Вскоре она опять уснула.

Когда двери были открыты, Ашалинда могла отличить день от ночи по свету в окнах. Она по-прежнему оставалась в паучьем жилище. Пила воду из кожаной бутыли и ела пироги.

В бутылке Ашалинды оставалось совсем мало воды, да и запах пряной травы стал выветриваться. Светлые ненавидят шпионов, а принц, ко всему прочему, терпеть не может смертных. Если ее поймают, тщетно молить о пощаде. И все же девушка ждала, не услышит ли что-нибудь о короле Ангаваре.

На третью ночь это наконец случилось. Вот только услышала девушка не совсем то, что ожидала.

Тяжелые двери оставались открытыми. Сначала шел обычный разговор, а потом вдруг совершенно отчетливо до Ашалинды донесся чистый, мелодичный голос Светлого, который невозможно спутать с хриплыми, горловыми звуками речи нежити.

От его слов по спине Ашалинды побежали мурашки.

— Меня последнее время беспокоит, — сказал он, — кое-что, связанное со Светлым Королевством. В сумерки я проезжал мимо рыбацкого дома и слышал, как девчонка поет песню, которую раньше мне не приходилось слышать. Откровенно говоря, она нисколько меня не тронула бы, если бы не слова.

У Ашалинды перехватило дыхание.

— Прощальная песня, — сказал Морраган.

— Если это беспокоит милорда, — пробормотал Яллери Браун, — мы разрушим этот дом, а тех, кто и так слишком долго здесь живет, накажем.

Девушка похолодела. Нужно как можно скорее вернуться и предупредить Кайденов!

— Песня напомнила мне о собственном изгнании.

Еще больше искр вылетело из камина, как будто кто-то поворошил дрова.

— Будь ты проклят, Ангавар! — воскликнул он. — Пусть твои рыцари сгниют в горе. Будь ты проклят, Белая Сова, со своими ключами! Будь проклят миг, когда захлопнулась Шкатулка! Если бы я мог прожить то время заново…

— Ваше высочество, привели коней, — раздался леденящий душу голос Хуона. — Сегодня ночью мы охотимся.

Морраган стоял у окна, глядя в темноту. Небо освещала полная луна, создавая вокруг широких плеч таинственный ореол, плащ казался сгустком темноты.

— Фаэрия! — прошептал он.

Потом что-то тихо сказал на языке Светлых. Ашалинда не понимала слов, но при звуках напевной речи лангот с новой силой ударил по сердцу.