Сесилия Дарт-Торнтон - Заклятие немоты

С небес легко, словно дуновение ветра, спланировал Эррантри. Опустившись на нос лодки, он вцепился чешуйчатыми пальцами в резную жабу, раскинул на миг свои мощные крылья и тут же сложил их. Суденышко чуть покачнулось и продолжало рассекать воды Мирринора, оставляя за собой серебристый клин разбегающихся гребней.

Вот в вышине пролетел с криками похожий клин диких гусей, и лодка заплыла в зеленый лабиринт между лесистыми островками. Крохотная ряска с тоненькими плавучими корнями покрывала глади спокойных заводей сложным узором. По берегам мраморными колоннами высились мятные деревья. Сквозь долгие складки бледной коры пробивались наружу раскидистые папоротники. Листья ив летели в воду обрывками старинного пожелтевшего пергамента. Сине-золотые стрекозы носились над латунными бутонами кувшинок. Юные крылатые жабы немного поиграли в чехарду, следуя за лодкой, носящей их имя, но эта игра им быстро наскучила.

Время от времени деревья расступались, и взглядам путников открывался потрясающий вид. Бескрайние зеркала, а может быть, окна в перевернутый мир, являли те же пышные облака, что плыли высоко над головой, и черных лебедей невозможно было отличить от их грациозных двойников. Девушка склонилась над волнами и коснулась воды пальцем. Волшебная красота этих мест заставила сжаться ее сердце до боли: все прекрасное в мире принадлежит Торну! Куда бы она ни посмотрела, везде он, и ничего другого.

Потом грести взялся дайнаннец, а Диармид застыл у руля, готовясь давать необходимые советы. Торн оказался так близко к Имриен, достаточно было протянуть руку… Чтобы отвлечься, девушка старательно глядела в сторону, вспоминая их плавание на плоту с Сианадом. Весла двигались ритмично и почти без единого всплеска.

Прошло несколько кратких мгновений, а сердце Имриен успело совершить много-много ударов, прежде чем она увидела в невообразимой глубине Затонувший Город. Из темноты вырисовывались башни, дома и колокольни. Девушке почудился печальный звон, восходящий из пучины к небесам города, где малой птицей парила зеленая лодочка.

Воздух был тих и покоен, гладь воды не нарушалась ни единой морщинкой. Девушка решилась попросить весла: она не желала стать беспомощной обузой для мужчин. К тому же, подумала Имриен, лучше Торну сидеть за спиной, иначе он прочтет в ее глазах слишком много. А разве можно бесконечно подвергать испытаниям доброту?

Диармида возмутила сама мысль: как это девица займется мужским делом? Ни за что на свете! Разве кто-то сомневается в его собственных способностях? Но Торн решительно возразил:

— Пусть леди сядет на весла, если хочет.

Поначалу у нее ничего не получалось, однако едкие косые взгляды эрта окончательно утвердили Имриен в ее намерении. Понемногу она овладела искусством гребли, и суденышко задвигалось хотя и медленно, но все же по прямой. На поверхности воды суетились насекомые-долгоножки. Невидимые лягушки начинали вечерний концерт, напомнив девушке тех жаб, что якобы улучшали качество бочкового вина в погребах Башни Исс. В узких, поросших тростником заливах качались на камышовых плотах связки молочно-белых полупрозрачных яиц, каждое величиной с дыню.

Солнце потихоньку клонилось к западу. В кустах насвистывали кулики. Эррантри с шумом вспорхнул с места и взмыл в небо. Стая лебедей, прилетевших с юга, плавно опустилась на озеро; птицы вразвалочку выбрались на берег, отряхиваясь от воды. Сквозь густую осоку путники смутно видели, как они сбросили оперенье, и вот уже стайка прелестных девушек с темными волосами, заливаясь сладкозвучным смехом, убежала в лес.

— Смертным тоже пора устраиваться на ночлег, — промолвил дайнаннец. — Если леди Имриен считает, что на сегодня мозолей достаточно, может быть, я все-таки продолжу грести? Капитан, оставайтесь на носу. Держим курс к тому скалистому берегу, острову Финдрелас.

Девушка вставила весла в уключины и поменялась с ним местами. Лодку качнуло, и Торн подхватил девушку за талию крепкой, как сталь, рукой. Имриен залилась краской. Странно: какой бы стороной девушка ни поворачивалась к дайнаннцу, та всегда горела, в то время как другая половина лица оставалась холодной, точно лед. Неужели один человек может стать пламенем для другого?

Зубчатый утес Финдрелас, к северному берегу которого причалил «Водяной Попрыгунчик», выглядел самым крупным среди своих соседей. Торн тщательно привязал суденышко к стволу мятного дерева.