Сесилия Дарт-Торнтон - Заклятие немоты

«За нами погоня», — вдруг объявила она.

— Кучеру знакомы потайные дороги в этом городе, — ответила Ройзин и отдала необходимые распоряжения.

Повозка развернулась на двух колесах и запрыгала по узкому переулку. Седоков ужасно швыряло и подбрасывало. Случайные прохожие разбегались во все стороны.

— Не пугайтесь, мы не перевернемся! — прокричала Ройзин сквозь грохот колес. — Бриннегар знает свое дело, как никто!

«Они не отстают, — продолжала ведунья. — Они догонят нас. Останови на углу».

Ройзин окликнула кучера. Как только повозка стала, Этлин с неожиданной для ее возраста быстротой и ловкостью выпрыгнула наружу. Высунувшись из окна, Имриен увидела, как ведунья достает свою Палочку и глубоко втыкает ее в грязь, скопившуюся в расщелине между камней. Руки Этлин запорхали, производя какие-то незнакомые жесты.

И вдруг живая Палочка начала давать отростки, с головокружительной скоростью, даже со свистом выбрасывая из почек ветки шиповника, жгучую поросль крапивы и непролазные дебри репейника. И вот спутанные намертво кусты заполонили все пространство дороги от стены до стены, превратившись в беспросветную чащу. Ведунья выхватила Палочку обратно — та легко отделилась от побегов, которые остались на месте — и кинулась к повозке.

Из-за угла появилась группа преследователей и тут же со всей скорости наскочила на нежданное препятствие. Кто-то повис на острых шипах, остальных колючие щупальца догнали позже. Кучер Ройзин взмахнул хлыстом. Экипаж тронулся дальше. Вскоре таинственные люди безнадежно отстали и скрылись из виду.

Благополучно вернувшись в дом Этлин, Имриен никак не могла отделаться от неприятного воспоминания о том загадочном лице с ярмарочной площади. Стоило на миг прикрыть глаза — и оно являлось перед ней во всех подробностях. Казалось, его выжгли внутри век девушки. Широко растянутый рот, раздувающиеся ноздри, взгляд из-под темного капюшона, устремленный на нее в упор. Нездешний взгляд, мрачный и дикий. И этот странный капюшон, что острыми уголками возвышался над ушами чужака. И потом, существо было четырех футов роста, не больше. У Имриен не осталось сомнений: незнакомец — не человек. И если он придет, то уж точно не с миром.

«Я смогу защититься от любого врага, — жестикулировала Этлин. — Но боюсь, мне не под силу охранять всех вас. За нами гнались не только люди. Кое-кто выглядел как нежить. Это противоестественно, ведь днем неявные прячутся от солнца. Я недооценила могущество Коргута. Похоже, намерения у него самые серьезные… Муирна, — обратилась она к дочери, — ради твоей безопасности, придется отправить тебя в Каэрмелор вместе с Диармидом и Имриен. Пусть это безумие уляжется. До тех пор будь благоразумна. Завтра мы перебираемся к Ройзин — остается надеяться, что преследователи не знают об этом месте. Ведем себя крайне осмотрительно. После переезда на улицу и носа не показывать, до самого отбытия каравана!»

Довольная Муирна кинулась собирать вещи.

Еще до рассвета следующего дня у дома на Бергамотовой улице остановились три лошади с поклажей. Их привел под уздцы Шеамаис, один из братьев Сулибгаин. Другие двое ожидали друзей за городом. Дядя Медведь и Лиам простились с родными у порога.

Боль расставания пронзила грудь Имриен.

— Не знаю, когда теперь и свидимся, — робко заговорил с ней Сианад. — Я-то вернусь скоро, а тебя ждет неблизкий путь. — Он сверкнул широкой улыбкой. — Нам через многое пришлось пройти вместе, шерна. Ты открыла мне двери, я дал тебе имя. Как гласит древняя финварнская мудрость: «Иннэ шай титэн элион» — «И эти дни мы прожили».

Имриен кивнула, сглотнув ком в горле.

— Удачи тебе и попутного ветра. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.

«В последний раз прошу тебя, Сианад, оставь свою затею, — настойчиво вмешалась Этлин. — Ты не встретишь добра на этой дороге. Сердцем чую, тебя ожидает несчастье».

Брат наклонился к ней и чмокнул в щеку.

— Не волнуйся, Эт. Пусть несчастье подождет еще, ему не впервой. Большой Медведь все равно победит.

Сианад поцеловал руку Муирне. Потом неуклюже сгреб Имриен в объятия и похлопал по спине, словно верного собутыльника.

«Что значит имя, которое ты дал мне?» — спросила девушка. Ее взгляд жадно ловил каждую черточку на грубоватом лице эрта и сам по себе казался неразрывной цепью, что навеки соединила обоих.

— Имриен? На моем родном языке так называют бабочку.

Не проронив больше ни слова, Сианад отвернулся и вскочил в седло. Цепь со звоном лопнула. Молодой Сулибгаин и Медведь пришпорили коней и умчались прочь. Лиам отправился следом. Лицо Муирны блестело от слез.