Анна Клименко - Закон отражения

Через некоторое время он снова появился, шагая нетвердо и расставив для равновесия руки; добравшись до шатра, снова нырнул внутрь. Миральда вздохнула. Хорошо, что этот человек не заметил ее…

Ночь потихоньку шла на убыль. Восточный краешек неба чуть посветлел; Малая луна висела над самым горизонтом. Миральда невольно залюбовалась бледным лучом лунного света, запутавшимся в охотничьей сети паука. Она была пуста, только пожелтевший листок прилип к поблескивающей клейкой нити. Вид этого одинокого листочка, подрагивающего в перекрестьях лунной паутины, напомнил ведьме о том, что наступила осень и что скоро начнутся холодные проливные дожди. Миральда вдруг подумала о том, что сама похожа на этот одинокий листок: ведьма среди людей и человек среди нелюди. Куда дальше понесет ее ветер? На глаза навернулись слезы.

«Что толку думать и гадать? Ты все равно не найдешь ответа…»

И, вздохнув, Миральда вновь стала слушать уходящую ночь.

Шум в командорском шатре постепенно затих, и ведьма поняла, что они попросту улеглись спать.

«Мне тоже не мешало бы вздремнуть», — подумала она, поднимаясь и потягиваясь.

…В палатке было темно, хоть глаз выколи. Миральда на ощупь пробралась к расстеленной перине, провела рукой по одеялу, но вместо мягкого ворса ощутила полотно рубахи.

— А, Миральда! — Командор сладко зевнул. — Хотелось бы знать, где ты была всю ночь? Зачаровывала моих солдат?

— Что ты здесь делаешь? — строго спросила ведьма. — Я думала, это моя палатка?

В темноте не было видно его лица, но ведьме показалось, что Геллер улыбается.

— Бесспорно, твоя. Но, видишь ли, мою заняли гости… надеюсь, ты не в обиде, что я вздремнул у тебя?

— Я думала, ты сейчас с ними, — глухо пробормотала Миральда. Близость Геллера сводила с ума; обострившееся обоняние улавливало запах его тела. Ведьма чуть отодвинулась, но тут же горячие пальцы поймали ее запястье.

— Миральда…

— Что?

— Вообще-то я надеялся, что ты подаришь мне еще один восхитительный поцелуй.

Она закрыла глаза, сосчитала до десяти, чтобы усмирить забурлившую кровь.

— Геллер, это было неправильно, понимаешь? Ведьма не должна…

Недослушав, он притянул ее к себе и легко коснулся губами лба. Промурлыкал, как довольный котяра:

— Это были восхитительные мгновения. Я еще ни разу не испытывал ничего подобного.

Миральда, не удержавшись, фыркнула.

— Ты что, пытаешься убедить меня в том, что никогда ни с кем не целовался?

И постаралась освободиться, но не тут-то было — рука, обнимавшая ее, обрела твердость железа.

— Нет, конечно же, — тихо сказал Геллер.

— Я ведьма. Ты не боишься? — сделала последнюю попытку Миральда, чувствуя в темноте, как ловкие пальцы командора играючи справились с завязками на сорочке. Теряя последние капли благоразумия, она всем телом прильнула к нему.

— Нет, не боюсь.

Три волшебных дня промелькнули, слившись в один. Они не клялись друг другу в вечной любви, не давали напыщенных обещаний. Засыпая под утро рядом с Геллером, ведьма старалась не думать о том, что их ждет в недалеком будущем. Он же говорил ей о том, как, покончив с дэйлор, они вдвоем уедут в Алларен, как Миральда навсегда позабудет о тревожных призраках прошлого. Она слушала вполуха, погружаясь в сладкую дрему, и не смела верить, что все это происходит с ней на самом деле. Ведь все было слишком хорошо, чтобы продолжаться долго… Впрочем, в одном. Геллер действительно был прав: страшные призраки и кошмарные сны улетучились и сестры будто позабыли о ее существовании. Словно наконец обрели покой.

На четвертый день, выбравшись поутру из палатки и с неохотой раздергивая занавес мыслей о следующей ночи, Миральда с удивлением уставилась на непонятное сооружение, возведенное прямехонько перед шатром командора. Под ребрами тупая боль стянулась в кокон — знакомое ощущение чего-то плохого… И дело было даже не в том, что Миральда никогда не видела ничего подобного. Просто… От странного механизма буквально несло недоброй силой и опасностью.

Столбняк продлился считаные мгновения. Затем ведьма вскочила на ноги и, пользуясь тем, что рядом с сооружением никого не было, подошла поближе.

Она и в самом деле никогда не видела ничего похожего. Ведьмы черпают Силу в незамысловатых компонентах, располагая их как подобает, а потому еще с давних времен не считалось смешным или странным, когда ведьма обвешивала себя мешочками со снадобьями, птичьими перышками, кусочками самоцветов и прочей дребеденью, становясь похожей на витрину преуспевающего торговца. Наоборот, такая ведьма внушала уважение и страх, ибо могла сотворить множество самых разнообразных заклятий.