Владимир Лещенко - Торнан-варвар и жезл Тиамат

Разгром был полным, погибло большинство полководцев и сам император. Еще двести лет тот день был днем траура для обитателей сильно сократившейся в размерах державы.

Следующие полтора века новая династия альбийских владык давила смуты, зализывала раны, а заодно, выжимая все соки из подданных, создавала такую же тяжелую кавалерию. В двух войнах в течение полувека они вернули себе большую часть утраченного при Севверине II (и последнем); и даже кое-что прихватили сверх этого.

Но потом король Хетти Дуаред Мудрый бросил против тяжелой конницы спешно нанятых за золото кочевников.

И вновь, узнав про это, полководцы Клавия Гордого (позже переименованного в Самодовольного), посмеялись. Что смогут им сделать эти дикари на своих мелких лошаденках, облаченные в кожаные латы и вооруженные саблями из дрянного железа?

И вновь поплатились за самонадеянность.

В двух битвах — при Нилине и Бельмере — хваленые панцирные всадники были просто расстреляны из луков бьющими без промаха витязями Бескрайней Степи. Сабли у них, может, и уступали имперским мечам, зато стрелки могли попасть в прорезь шлема на ста шагах, а в коня — за четыре сотни.

Еще век ушел на дворцовые перевороты (сменилось три династии), а заодно — на создание своей легкой конницы. Но тут в западной Логрии мастер Харт изобрел арбалет с воротковым механизмом, стрельбе из которого мог обучиться даже деревенский мальчишка, а натянуть — даже слабая женщина. И вновь завоевателей постигла неудача.

Последней каплей стало поражение проконсула Бруттия у Зейла восемьдесят лет назад, когда императорская гвардия оказалась разбита союзниками тамошнего короля — горцами-айханами из племени мунтов. Их одетые в кольчужные попоны боевые псы в какой-то час без труда расправились с отборной имперской кавалерией. Ибо, как уже говорилось, были натренированы подныривать между ногами скакунов и откусывать благородным животным причинное место или вспарывать брюхо.

После этого властители Альбии окончательно отказались от мысли принести цивилизацию на кончике пики соседям ближним и дальним и сосредоточились на обустройстве своих владений. Тем более что с этим возникли проблемы, поскольку детей у считавших себя солью земли альбийцев рождалось все меньше. Была ли причиной тому гибель лучших граждан в бесконечных войнах или развращенность здешнего народа, как говорили жрецы в окрестных царствах, неясно; но даже императорские указы жаловались на нехватку мужчин. Так что с некоторых пор в армию начали вербовать иноземцев, которым за десять лет беспорочной службы давали имперское гражданство, а за двадцать — добрый участок земли.

И надо ли говорить, что рабов Альбия ввозила больше всего.

За мирные годы альбийцы не то чтобы растеряли свою спесь, но успокоились и даже кое-что позаимствовали у «варваров». К примеру, вместе с патрициями и нобилями тут появились бароны и герцоги с графами, да и старый язык в своей чистоте теперь уже остался лишь при дворе да у ученых людей...

Была у Альбии еще одна занятная особенность — ее законы. Их альбийцы, само собой, считали лучшими в мире, и имели на это основания.

— У них, — поясняла Марисса, сплевывая с седла вишневые косточки, — все, что записано в ихних кодексах, прямо-таки святыня. И богиня даже судейская имеется, как ее там... Нет, не помню, плохо выучила. И даже вроде как если точно не указано в законах и нет приговора судьи по всей форме, то человека запрещено наказывать — даже просто кнутом.

Торнан посочувствовал местным начальникам. Как тут управлять, если без бумажки даже прощелыгу какого-нибудь и повесить-то нельзя?!

— А еще тут положено писать в приговорах только то, что написано в законах, и не больше не меньше, — продолжила она тему. — И точно все проворачивать по писанному. То есть ежели в законе, к примеру, сказано, что какого-нибудь местного нобиля надо разрубить на сто двадцать кусков, а тебе дать десять тысяч золотых, то его разрубят именно на сто двадцать кусков, а тебе дадут именно десять тысяч.

Торнан лишь пожал плечами, подумав, что какие бы тут законы ни были, но, видимо, с помощью денег и их можно повернуть так, что, будь ты хоть трижды прав, именно тебя разрубят на сто двадцать кусков, а твои десять тысяч монет отдадут другому...

Но как бы там ни было, разбойников и грабителей в Альбин было немного, дорога были почти безопасны. Да к тому же скоро граница, и они будут в Хатти, откуда рукой подать до Андии. А там отыскать еще один покинутый храм, взять то, что там лежит, и домой можно...