Владимир Лещенко - Торнан-варвар и жезл Тиамат

Торнан думал о Мариссе.

Значит, его спутница вступила и целый год состояла в одном из самых древних и загадочных воинских братств Логрии. Почти единственном, уцелевшем с Золотой эпохи, и восходящем, как говорят, к временам, когда люди еще сражались каменным оружием.

Члены этого союза не должны были требовать плату за свои подвиги, а довольствоваться тем, что им дают добровольно, не имели права брать виру за оскорбления, но лишь смывать его кровью, враждовать и спорить между собой, и отступать, если врагов было меньше, чем четверо на одного.

Были у них свои праздники, свои сходки, тайные убежища в горах и лесах, дома в городах. Кое-где Феанна была под запретом, но в общем к ней относились неплохо. Тем более что стоили они дешевле наемников, а сражались получше.

Их могли нанять земледельцы — за медные гроши и кормежку, и небогатые купцы — стеречь стада и добро от разбойников. Они также участвовали во всех войнах, но при одном условии — на поле боя дружины фениев не сражались друг с другом.

Что до Торнана, то, как солдат регулярной армии, он относился к Феанне с некоторым недоверием. Как говорил по этому поводу фельдфебель Шнотт, все это фокусы и лихачество, и любое правильное войско разобьет вдребезги самую храбрую и крутую компанию вольных стрелков.

«Фокусник кидает нож десяток раз так, чтобы попасть на волос от головы партнера. Я кидаю нож один раз — в глаз или глотку», — любил он пошутить.

Они остановились передохнуть и перекусить на небольшом и чистом постоялом дворе, хозяин которого оказался настолько любезен, что не только принял в оплату каймы, но и разменял их изрядную сумму на имперские серебряные «скорпионы».

На дворе кроме них был еще лишь один проезжий — купец с несколькими слугами и полдюжиной больших возов, куда были запряжены — скажите на милость! — «корабли пустыни». Все время, пока Торнан со товарищи ели, торговец опасливо глядел на них, видать, прикидывая — не собираются ли чужеземные варвары изнасиловать его верблюдов, или, чего доброго, скушать его самого?

Поев и передохнув, они продолжили путь. Опять дорога — гладкая и хорошо мощенная, казалось, сама ложащаяся под ноги скакунам.

Разбойников опасаться не приходилось. Кругом — безлесная равнина с перелесками, оливковыми рощами, полями и виноградниками. Всюду — чужие глаза. Лихим людям разгуляться негде.

В перелесках паслись откормленные свиньи, на лугах — стада флегматичных коров. Край был щедрый и, видимо, небедный. Долгий мир, должно, пошел империи на пользу.

Да, что ни говори, империя — это империя. Занятное государство, сильно отличающееся от всех прочих стран Логрии — что по эту сторону Рихея, что по ту, откуда пришли.

Альбийцев довольно-таки сильно не любили. Конечно, случалось, что между жителями разных стран нелюбовь расцветала и множилась. Тому было много причин — войны, споры из-за земель и торговые склоки. Но Альбия ухитрилась задрать буквально всех — и не только соседей.

Во-первых, ее жители считали одних себя по-настоящему цивилизованными, а всех прочих — варварами. Вплоть до того, что их императоры не брали в жены иноземных принцесс.

Во-вторых, в Альбин верили не в тех богов, что в прочей Логрии. Боги их — Йопис-Миродержец, его жена Герия — Разрушительница Судеб, Кхароний — владыка времени, жизни и смерти, Кулван — Владыка Огня, — были совсем не похожи на обычных логрских небожителей. Даже Тиамат тут почти не почитали, что само по себе было неслыханно. Это был, кстати, лишний повод для гордыни, ибо, по мнению жрецов, веру свою альбийцы принесли почти в первоначальной чистоте из самого Толлана, прямыми потомками жителей которого они являются. Как предки имперцев с тех полумифических островов попали в лежащую далеко от побережий срединную Логрию, легенды скромно умалчивали. Видать, не обошлось без божественной помощи.

И, наконец, в-третьих и главных, альбийские императоры и знать всерьез полагали, что раз они — единственная цивилизованная страна на континенте, то кому, как не им, объединить его вокруг себя?

Всего эта часть Логрии пережила пять больших войн, именуемых Альбийскими. Но хотя имперцам и удалось расширить свои владения, но успехи были несоразмерны с жертвами. Всякий раз судьба чувствительно била обнаглевших имперцев по носу.

Восемь сотен лет назад созданная императором Севверином Суровым безупречно вышколенная пехота прошла железной поступью до самого Большого Суртского моря и Рихея, разбив храбрые, но скверно организованные дружины окрестных властителей. Но возле Граниса тяжелая латная конница трех восточных королевств растоптала альбийские легионы, ибо против закованных в доспехи всадников с длинными пиками те оказались бессильны. Особенно же помогли союзникам заимствованные у кочевников стремена, позволявшие даже воину в тяжелом панцире без труда сидеть верхом и вкладывать всю силу в удар. Причем чванливые имперские военачальники про стремена слышали, но высокомерно проигнорировали выдумку каких-то там бродячих варваров.