Владимир Лещенко - Торнан-варвар и жезл Тиамат

В главном зале был накрыт длинный стол человек на пятьдесят, вокруг коего суетились слуги, но путники сели вместе с хозяином за небольшой стол на пять персон — хозяин во главе и они по бокам. Мариссе досталось место рядом с книжником.

Затем к ним подошла девушка лет семнадцати в простом белом платье до полу. Сопровождал ее жрец какого-то местного бога с печальным сморщенным лицом и служанка, державшая в руках поднос, на котором стояла чаша с мелко нарезанной капустой. Девушка жеманно присела.

— Моя дочь Лиэнн, — сообщил нобиль. — Прошу прощения, что она не сможет разделить нашу трапезу. Иди, Лиэнн, уже скоро...

Она развернулась и деревянной походкой пошла прочь, на ходу зачерпнув пригоршню капусты из миски. Торнан насторожился. Что-то тут было не то. Но тут начали подавать еду.

— Вас, надеюсь, не задевает, что я не пригласил за этот стол свою семью? — обратился к Мариссе Антеус после второй перемены блюд.

Лично Торнана это не задевало нисколько — даже если б ему подали еду в людской, на грязном столе, и то он не счел бы себя оскорбленным. Как же можно обижаться за доброе угощение?

— Не сочтите это за неуважение, просто сложилось так, что я одинок. Мои жена и сын с невесткой три года назад стали жертвой трагической неблагодарности...

Ант, отвлекшись от креветок в винной подливе, изобразил на лице подходящую к случаю скорбь.

— В нашем столичном доме была рабыня, выросшая в нашей семье... Она родила ребенка без разрешения, и Кронис, мой сын, поступил по закону, приказав отвезти младенца на Громский остров.

Марисса поперхнулась перепелиным супом, да и Торнан тоже на какое-то время забыл о креветках. Про этот проклятый остров в столице Альбин он кое-что слышал.

— Той же ночью рабыня заколола кинжалом и его, и его жену, и трехмесячного внука, и мою любимую Ринию, — продолжил герцог. — Никто не ожидал от этой мерзкой женщины такого коварства — ведь мы вырастили ее, подобрав на том самом острове...

— Да, — согласилась Марисса, возвращаясь к супу. — Она поступила неправильно...

Торнан тоже подумал, что рабыня, пожалуй, поступила неправильно — смерть во сне от кинжала достаточно легкая, можно было бы придумать что-нибудь более затейливое.

— Я бы пригласил за стол Лиэнн, но она должна готовиться к обряду великого гостеприимства, которое мы окажем наследнику имперского трона, — продолжал хозяин.

Торнан мысленно пожал плечами. «Знаем мы это великое гостеприимство!» Вообще-то про подобные обычаи он слышал, и не раз, но все больше у диких племен вроде борандийцев. Ну и у островитян-адаллонцев, еще говорят... В других местах самое большее гостю предлагали рабыню или служанку. Хотя если девчонка угодит наследнику престола, то от этого будет немалая польза папаше. Но все равно непонятно — почему бы перед бурной ночью не поесть поплотнее?!

Марисса нервничала. С каждой минутой она все яснее ощущала — что-то тут не так, что-то неправильное есть в самой атмосфере этого дома, в каком-то отрешенном лице хозяйской дочери, в этих вкрадчивых разговорах... Вплоть до того, что на этой Лиэнн белое платье — а тут белый цвет означает смерть и траур.

Она уже начала сожалеть, что приняла приглашение, попавшись на невольную лесть — ее, дочь простолюдинки и кочевника, поименовали нобилерией, благородной дворянкой.

Да зачем их вообще позвали сюда? Что этому напомаженному и завитому герцогу до послов Богини, в которую в этой империи почти и не верят?

Охота показать диковинных гостей местному принцу? Или просто от скуки завлек подходящих по высоте положения путников, как иногда делают одуревшие от одиночества в своих глухих усадьбах провинциальные бароны, что ловят на дорогах случайных прохожих и затаскивают на пирушки, упаивая до полусмерти?

Фантазия тут же услужливо подсказала ей страшненькое объяснение: этот герцог — слуга тех самых непонятных темных сил, о которых говорила тетушка и о которых шепчутся по углам, и заманили их сюда, чтобы расправиться с ними и завладеть жезлом...

Она одернула себя. Ну и чушь лезет в голову!

И, чтобы отвлечься, задала вопрос хозяину:

— Ваше высочество, а не расскажете ли вы про этот обычай подробнее?

— Охотно, нобилерия, — кивнул герцог. — Впрочем, лучше пусть об этом расскажет мой друг Сфинн — он автор трактата о нем.

— Итак, обряд великого гостеприимства, — начал ободренный книжник, — заключается в том...

Покончив с креветками, Торнан перешел к острому сырному салату. Марисса что-то спросила — он не уловил вопрос. Ответил Сфинн. Марисса спросила еще раз, и голос ее странно и непривычно дрожал.