Роберт МакКаммон - Я путешествую по ночам

— Я не понимаю ничего из этого, — сказала Энн. Но затем жесткость оставила ее взгляд, и она опустила оружие. — Ты очень странный, — закончила она.

Сухо, не согласны? Сухо и реально странно. Непохоже на МакКаммона. Причем, буквально нескольких фраз не хватает, как по мне, чтобы эта сцена перестала быть такой… кастрированной. Причем, что от Тревора этой пары фраз не хватало, что от Энн.

И заметьте, я привожу пример не из начала книги, где могла еще просто не понять героя и не осознать, что он собою представляет и как разговаривает. Нет, это пример из второй половины книги, уже ближе к концу. Здесь уже известно, кто такой Тревор Лоусон, уже известно, какая у него моральная драма и какую ожесточенную борьбу он ведет внутри себя. Здесь уже известно, что его не оставляют равнодушными понятия добра и справедливости, которые так близки МакКаммону, и временами Лоусон себя ведет так, что вполне соответствует этим идеалам. А иногда… иногда в книге он прописан чисто схематически, будто на эти идеалы ему плевать с высокой колокольни. И на людей тоже. Хотя повествование всю дорогу открытым текстом напоминает, что это не так. С завидной частотой Тревор говорит, как моралист и как отчаявшийся человек, не позволяющий монстру внутри взять над собой верх, а иногда вдруг теряет свою линию повествования и забывает обо всем: о своей манере речи, о своих столь крепких идеалах (а ведь по идее, только на них он и держится), обо всем — забывает…

Эдакий, знаете, моралист выходного дня. Один день он настоящий герой, который борется со злом (внешним и внутренним), говорит достаточно драматично и выдерживает свой мрачный образ, а в другой день: сейчас я укутаюсь, и спать, и плевать мне на это ваше зло, пусть как-нибудь само там, ага? Знаете, такая идеология «война войной, а обед по расписанию».

И я бы поняла, если бы такое творилось только с Лоусоном. Может, это бы даже подчеркнуло то, как сильно его перерождающуюся натуру кидает из стороны в сторону — от джентльмена к монстру и обратно. Так нет же! С его наставником и другом Джоном Дейлом — та же история. По идее ведь вполне понятно, как он может относиться к Тревору: с одной стороны он видит в нем одного из тех монстров, что сломали ему жизнь, обратили его беременную жену в чудовище и убили множество жителей его родного городка; с другой стороны Тревор — страждущая душа, который все еще пытается побороть внутри себя Тьму, и отец Дейл ему искренне сочувствует, берет над ним некое шефство и становится его опорой и поддержкой в этой борьбе. (Я взяла это не с потолка, об этом было сказано в книге). Но эти оба отношения априори существуют неразделимо друг от друга! А в книге у нас «крылатые качели», которые периодически заносит из крайности в крайность. Странная какая-то политика: Тревор, друг мой, мне же не удастся отговорить тебя поехать в эту ловушку? Но это ведь так опасно! Столкнулся с одним из ее вампиров? Ты сильно пострадал?… А, ну ок. А еще ты человека чуть не загрыз. Сорвался. Слабак, что уж тут. И бутылку сломал. И пальто испортил, горе луковое! Ну, помолюсь я за тебя, может быть…. Патронов взять тебе? А кровушки из-под коровушки?

Нет, я, может, чего-то не понимаю в человеческих отношениях, но как-то это странно.

Можно, конечно, сделать скидку на то, что английский язык намного беднее русского в плане передачи эмоционального окраса — он больше информативный, чем экспрессивный. Но все же… не настолько ! И у самого МакКаммона — не такая манера письма обычно. Я уже не одну его книгу прочла, причем, и в переводе, и в оригинале, так что могу это утверждать.

А дальше?..

А что дальше? Не бросать ведь эту затею на полпути! Я начала. Я взялась. Я анонс сделала. Но мне совесть не позволяла выпустить такой вот ненаполненный макет вместо книги, а потом умыть ручки и сказать: «А я что? А я ничего, я только переводила.» Плохо, значит, переводила, раз не сумела сделать конфетку!

И ведь в Треворе Лоусоне — самом по себе — есть что-то. Что-то неуловимо особенное мелькало в те самые моменты текста, когда МакКаммон, я полагаю, становился самим собой и начинал прописывать героя. Назовите меня человеком с огромным самомнением, но я поняла, что МакКаммон хотел из него сделать. Из Тревора. Хотел , но не сделал. Не доделал …

Поэтому доделала я.

Можно линчевать переводчика! Честно — можно. Многие читатели могут бросить мне в лицо свое «фи» и сказать: Не канон! Отсебятина! Вольный перевод!