Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)

Следом, рукоятями вперед, к ним полетели два кинжала, точь-в-точь такие, как видел Мидир у короля галатов. Джаред вытащил клинок из ножен, погладил лезвие тонкими пальцами. Прошептал: «Поразительно», впитывая магией многослойность и сложность ковки.

— Люди скоро превзойдут нас, не правда ли? — нехотя вымолвил Мидир. — Мы зачастую лишь копируем.

— Люди… — скривился Мэллин, откладывая оружие. — Разрушают все, что создают. Столетие, два — и от галатов, как и от шумер, останется одно воспоминание. Хотя есть в них некая прелесть!

Подошел к Этайн, ухмыльнулся, проведя кончиками пальцев по оголенному предплечью:

— Очаровательная человечка. Когда она приестся, отдай ее…

Стены вздрогнули, камни кладки приподнялись и с грохотом опустились. Мэллина снесло с места и с размаху ударило о колонну.

— Ну Мидир! Твоя так твоя! Помягче не мог сказать? Я же твой брат! — мотнул головой Мэллин, вытряхивая пыль из черных волос.

— Да хоть сам Луг! — рявкнул Мидир. — Не будешь тянуть лапы куда не следует!

— Я это ему уже говорил, — холодно обратился Джаред к резным колоннам. — Слова ничего не значат для нашего принца.

— Что на сей раз?

Советник поднял узкое лицо, рассматривая стрельчатый потолок и предоставляя ответ принцу.

— Ну Мидир, я потом сам все…

— Джаред! Скажи. Мне. Сейчас, — монотонно вымолвил Мидир, и Мэллин втянул голову в плечи.

— Наш принц в веселии превзошел самого себя. Перебегал дорожку друидам, магича направо и налево, любил не тех женщин, пел не те песни… Мне продолжать?

— Я был в Верхнем, — развел руками Мэллин. И поднимаясь с пола добавил, словно это все объясняло: — В Верхнем! Ты бы еще как Мэрвин…

— Не упоминай имя брата без нужды! — сорвался Мидир, а Джаред при словах об отце окончательно заледенел. — Советник! Под замок его.

— Мидир-р-р! — сверкнул желтыми глазами Мэллин. — Ну не будь таким жестоким. Сегодня же Лугнасад!

— С завтрашнего дня, — смилостивился Мидир.

— Если наш принц остается в замке, — вздохнул Джаред, сверля взглядом черный с искрами камень пола, — было бы неплохо, чтобы ваша э-э… королевская гостья очнулась в каком-либо ином месте. Принц и покой… — величественно-холодное пожатие плеч.

— Моя гостья — Этайн, королева галатов, — повернулся Мидир к самой непростой травнице двух миров. Поправил вновь соскользнувшую с подлокотника руку. Потянулся мыслесловом к тревожной тишине за спиной:

— Тебя что-то смущает, Джаред?

— Имя, мой король. Вам интересно ее имя.

— О, старые боги, которых нет! И меня еще попрекают легкомыслием! — возопил Мэллин.

Но ни волчий король, ни советник не ответили, и лицо младшего вновь искривилось, а потом расплылось в улыбке — не иначе, опять каверзу задумал!

Мидир заторопился уйти, пока и правда ничего не сломал.

— Мой король, — вымолвил Джаред, видя взмах руки волчьего короля. — Не переходом!

— Ты прав. Слишком много магии. И еще… Мой конь должен вернуться вскорости.

— Я прикажу проследить за ним, — склонил на миг голову советник.

— Зачем тебе конь, когда и так есть на ком поскакать, — словно бы про себя сказал брат, но тут Этайн еле слышно выдохнула:

— Мое сердце… — и Мидир вновь подхватил ее на руки.

Этайн застонав, обхватила Мидира, припала виском к его плечу. Она виделась хрупкой, но такой не была. Хозяйка владела не только домом Эохайда: на ладонях, касавшихся его кожи, ощущались мозоли от лука и царапины от трав, а спина под рукой волчьего короля показалась очаровательно крепкой.

— Она просыпается слишком быстро для смертной. Либо владеет магией, либо не подчиняется ей! Прошу об одном, — Джаред посмотрел прямо в глаза Мидиру, — разберись с гейсом. Он силен. И смертельно опасен не только для Этайн!

К предупреждению следовало бы прислушаться. Чопорный и сдержанный Джаред обращался к Мидиру на «ты» в исключительных случаях, неукоснительно разделяя свое отношение к нему, как к владыке Благого Двора, и как к своему дяде.

Следовало бы, если бы Мидир уже не принял решение.

***

На маленький островок из черного плаща со всех сторон беспредельного поля налетали вересковые волны. Впрочем, из вереска было все: дерево, простиравшее над ними ветки, небо, облака, птицы и даже цветы. Они, сорванные по всем правилам, украшали черный бархат плаща, на котором лежал волчий король, глядя на спящую Этайн.

— Эохайд… — выдохнула она и открыла глаза. Приподнялась, огляделась и произнесла уже осознанно: — Мидир, мы… Где мы? Это Нижний?!