Мара Полынь - Плачущий король

— Ты заметил в конюшне что-нибудь странное? — поинтересовался Лиестаней. Четвёртый помолчал, якобы вспоминая.

— Нет, — наконец, ответил он. — Я вообще не особо смотрел по сторонам, было как-то не до того.

— Очень жаль, — вздохнул Лиестаней. — Пожалуйста, продолжай.

— Мы собрались и выехали, до места сбора добрались без проблем… начали обустраиваться. Потом меня нашла Шестая, сказала, чтобы поспешил к Императору. Началась наша смена, но я совсем забыл…

— Забыл? Как ты умудрился? — хмыкнул глава.

— Я смотрел на пожар, — Страж посмотрел Лиестанею в глаза. — Я почти ничего не помню из прошлой жизни. Только обрывки. Один из них — как горят дубы Холмов. Это основная причина, почему я вызвался сюда ехать. Надеялся, что смогу вспомнить больше.

— Ты видел, как горят дубы Холмов? — нахмурился глава.

— Я могу и ошибаться, — Четвёртый опять попробовал смочить израненные губы, но у него ничего не получилось. — Просто помню какой-то пожар. Мне кажется, что это были Холмы.

— Понятно. И что ещё сказала Шестая? — Лиестаней слегка взмахнул раскалённым прутом, и Страж сжался, насколько это вообще возможно на дыбе.

— Больше ничего. Она позже кокетничала со мной. Мы даже пытались… Но у меня ничего не получилось.

— И это всё?

— Сожалею, что не смог развлечь вас, мой господин.

— И ты ничего от меня не скрываешь? — уточнил Лиестаней.

— Разве что по недомыслию, — Страж внимательно следил за раскалённым кончиком прута.

— Ладно. Что ж, — Лиестаней положил прут обратно на угли и поднялся со своего места. На долю мгновения у Стража мелькнула крошечная надежда, что его сейчас снимут. Пусть просто бросят в камеру, лишь бы подальше от огня. Перевёртыши сплетены из двойной лозы, он выживет. — Второй! — крикнул он куда-то в сторону дверей. Тихий звук шагов, почти неразличимый за гудением раскалённого воздуха. Прорицатель замер в нескольких шагах от дыбы. — Дальше продолжишь ты. К вечеру отчёт у меня на столе.

Прорицатель молча поклонился.

— Ну, бывай, — Лиестаней похлопал Четвёртого по плечу, после чего аккуратно вытер руку белоснежным платком. Страж чуть не потерял сознание от боли. — Может, ещё свидимся.

И он вышел. Прорицатель в задумчивости перебирал инструменты, и Страж со всё возрастающим отчаянием наблюдал за его размеренными движениями. Было сразу видно, что перед ним специалист. У таких допрашиваемые на дыбе обычно не умирали, хоть и очень мечтали об этом. И этот специалист подходил к делу обстоятельно. Очень обстоятельно.

Он лежал в темноте, слушая тишину. Без границ, без времени. Темнота во тьме, тишина в тишине. Древо, растущее из одной бесконечности в другую.

Щёлкнул замок и с тихим шуршанием открылась дверь. Тонкий луч света разрезал темноту, наполняя мир объёмом.

— …уже третий день так лежит, — донёсся обрывок чьего-то разговора. Какие-то бессмысленные звуки, просто деталь окружающего пространства. Какая-то тень склонилась к нему, прикоснулась ко лбу, заставив моргнуть. Зашуршала ткань. Кто-то осматривал его. Разум лишь безучастно фиксировал происходящее, не предпринимая никаких попыток к осознанию.

— Перестарались, — недовольно произнёс пришелец. — Поднимите его в жилые комнаты. Пилюли давали? Забыли?

Первый голос начал путано оправдываться и извиняться, но пришелец молча вышел. Голоса удалились, забрав с собой свет. Он опять остался предоставленным самому себе. Наслаждающимся бесконечностью. Но тут опять послышались шаги. Двое вошли, вновь принеся с собой свет. В этот раз он почувствовал их прикосновение и понял, что у него есть тело. Точнее, сгусток боли, который почему-то назывался телом. Боль разрывала мир. Раздирала его в мелкие клочья красного тумана. Он застонал.

— Осторожнее. Он шкуру с нас сдерёт, если этот сдохнет во время транспортировки, — бросил один другому.

И он наконец растворился во тьме окончательно.

— Не шевелись.

Страж приоткрыл глаз. Рядом сидел Лекарь. Как он понял, что Четвёртый пришёл в себя?

— Я подлатал тебя, как мог. Но… — он вздохнул. — В общем, мазь скоро перестанет действовать.

— Я… — голос больше походил на хрип.

— И не говори. Если бы я мог запретить тебе дышать, то так и сделал бы. Постарайся поспать, пока можешь. Хотя постой, нужно попить, — что-то прохладное и мокрое коснулось его губ. Несколько капель смочили нёбо и язык. — Теперь спи.

И, к собственному удивлению, Четвёртый отключился.

Вскоре он понял, о чём говорил Лекарь. Всё тело казалось одной раной. Даже моргать было больно. Казалось, пытка продолжается, только более изощрённая. На следующий день к нему зашёл с визитом Лиестаней. Присел на стуле, в задумчивости посмотрел в окно.