Лорел Гамильтон - Ласка сумрака

– Да, – кивнул Рис.

– Это могло быть Безымянное?

Он подумал и мотнул головой.

– Нет, если б это было Безымянное, здание рухнуло бы.

– Оно такое сильное?

– Такое разрушительное.

– А когда ты видел такой случай впервые?

– До рождения Холода.

– То есть больше тысячи лет назад.

– Да.

– А кто тогда вызвал духов? Кто сотворил чары?

– Сидхе, который мертв дольше, чем Англией правят норманны и их потомки.

Я быстро произвела исторические подсчеты.

– То есть он умер до тысяча шестьдесят шестого?

– Да.

– А сейчас есть кто-нибудь, кто способен на такие чары?

– Наверное, но они под запретом. Если тебя разоблачат – смерть на месте. Ни суда, ни обжалования – просто казнь.

– Кто пойдет на такой риск, чтобы убить кучку людей на краю Западного моря? – удивился Холод.

– Никто, – ответил Рис.

– А почему ты уверен, что это сделали привидения Старейших? – поинтересовалась я.

– Ну, всегда существует вероятность, что какой-то колдун из людей изобрел заклинание, вызывающее сходный эффект, но я поспорил бы на крупную ставку, что это были именно Старейшие.

– Эти привидения отнимают жизни, чтобы отдать их своему повелителю? – спросил Холод.

– Нет, они берут их себе и питаются ими. Теоретически, если позволить им бесконтрольно питаться каждую ночь, они могут стать снова... живыми, за неимением лучшего слова. Им нужна помощь смертных в этом деле, но некоторые из Старейших могли бы вернуться в полной силе, если возьмут себе достаточно жизней. Время от времени кто-то из них становился центром культа, требующего человеческих жертв, и это помогало, но требовало огромного количества жизней. Вынуть жизнь непосредственно из уст жертвы – быстрее, и энергия не теряется, как, к примеру, при питье крови из жертвенной чаши.

– Кто-нибудь из них смог вернуться к полной силе? – спросила я.

– Нет, их всегда останавливали раньше. Но, насколько я знаю, им никогда не позволяли питаться самостоятельно, кроме одного случая, да и тогда это было в контролируемой ситуации. Их сразу заточили, как только заклятие было завершено. Вот если их выпустили без узды...

– Как их можно остановить? – спросила я.

– Нужно обратить чары вспять.

– И как это сделать?

– Не знаю. Надо поговорить с нашими, когда вернемся домой.

– Рис, – тихо сказала я. Мне в голову вдруг пришла жуткая мысль.

– А?

– Если на эти чары способны только сидхе, то что – снова виноват один из нас?

На несколько секунд повисло молчание, потом прозвучало:

– Этого я и боюсь. Потому что если это был сидхе и полиция это узнает – и докажет, – это может дать основания изгнать нас с американской земли. Есть Дополнение к договору между нами и Джефферсоном, в котором говорится, что если мы осуществим волшебство, губительное для национальных интересов, то будем объявлены изгнанниками и должны будем покинуть страну.

– Потому ты не стал говорить об этом при полицейских, – сообразила я.

– Это одна из причин.

– А еще какие?

– Мерри, они ничего не смогут с этим сделать. Они не сумеют остановить этих духов. Я даже не уверен, что найдутся сидхе, способные на это.

– Должен быть как минимум один сидхе, который это может, – заметила я.

– Почему ты так думаешь?

– Тот, кто их выпустил на волю. Он может и загнать их обратно.

– Возможно, – сказал Рис. – А может, мгновенное убийство сотни людей – результат того, что сидхе утратил власть над ними. Они могли убить его, когда он потерял контроль.

– Пусть так, но если этих тварей вызвал сидхе, то почему в Калифорнии, а не в Иллинойсе, где сидхе и живут?

Рис снова повторил трюк с оборотом всего корпуса.

– Тебе нужно объяснять, Мерри? Может, они искали способ убить тебя так, чтобы след не вел в земли фейри.

Ох.

– Но мы вычислили связь с фейри, – возразила я.

– Лишь потому, что с вами был я. Большинство придворных забыли, кем я был, а я им не напоминаю, потому что из-за Безымянного я таким быть уже не могу.

Он не сумел скрыть горечь в голосе.

А потом он рассмеялся.

– Наверное, я – один из считанных сидхе, кто видел, на что был способен Эзра [14]. Я при этом присутствовал, и кто бы ни поднял Старейших, он не принял меня в расчет.

Рис снова засмеялся – так едко, будто смех обжигал ему горло:

– Они забыли обо мне. Что ж, надеюсь, я заставлю их пожалеть об этом маленьком упущении.

Я никогда не видела Риса таким захваченным... чем угодно, кроме вожделения или флирта. Он никогда не оставался серьезным дольше, чем это было необходимо. Я смотрела на него, пока он вез нас домой, где ждал Китто, и что-то незнакомое было в выражении его лица, в развороте плеч. Даже хватка рук, казалось, изменилась. Я вдруг поняла, что на самом деле никогда его не знала. Он прятался за завесой иронии, легкомыслия, но под ними таилось много, очень много. Он был моим телохранителем и моим любовником, но я совсем его не знала.