Кэтрин Пурди - Сжигающее стекло (ЛП)

высокой отметки. Глаза подруги оставались закрытыми, а рыжие волосы распластались по

коже лица; белой, как кости. Я сглотнула.

— Должен быть другой способ её вылечить. Ей больше нельзя терять ни капли. Вы видели

её ноги? Она ранит саму себя, — я поморщилась, когда осколок фигуры упал прямо мимо

моей кожи.

— Так она освобождается от эмоций, — сестра Мирна коснулась лба тыльной стороной

руки, избегая запятнанных пальцев, однако не обошлось — на косынке, опоясавшей седые

волосы, появилась пара алых линий. Меж бровей залегла крупная морщина. — Тебе тоже

надо бы попробовать. Может, хоть тогда перестанешь без спросу ходить по местам, куда

тебя не пускают.

Мои губы сжались в тонкую линию, а пару локонов я принялась наматывать на пальцы.

Может так я смогу бороться с разочарованием. Мне хотелось контролировать себя без

увечий, как это делала Юлия, или, выдёргивая волосы, как Даша, или даже плача денно и

нощно, как получалось у Киры. Тем более, моё разочарование не было моим собственным.

Я не должна была позволять эмоциям сестры Мирны действовать на меня.

— Я пришла, чтобы отдать это Юлии, — вновь придерживая шаль одной рукой, я

протянула вперёд фигурку Фейи. Я слишком много времени провела с Ромска, так что

наше общение помогло мне лишиться любых религиозных предрассудков. Но Юлия

веровала даже сильнее, чем сестры этого монастыря. Я надеялась, что лик Богини-

ясновидицы и Прорицательница рядом помогут ей избавиться от лихорадки.

Когда я смотрела на то, как её грудь медленно опускается и поднимается, я прикусила

дрожащую губу. Темп её дыхания был слишком плохим, пульс едва чувствовался.

Честно говоря, я нужна Юлии для того, чтобы ей стало лучше. Я не могла бы находиться

здесь, не будь у меня такого друга. Кого-то, кто будет шутить, рассказывать истории

ночами напролёт.

Сестра Мирна приняла фигурку. Получилось. Её черты лица стали более мягкими, исчезла

та морщина меж бровями. Когда это произошло, я поняла, что разочарование отступает, но, казалось, моё тело стало холоднее, когда сестра Мирна поставила фигурку на

подоконник, всё это время, удерживая компресс на лбу Юлии. На улице бушевал

настоящий снегопад.

Мой желудок заурчал, как зверь. Наверное, и сестра Мирна голодна. Как давно она

вообще позволяла себе минуту отдыха, хотя бы, чтобы поесть? Маленькие Даша и Кира

очень быстро заснули в своих кроватях на другой стороне спальни. Их кожа снова

приобретала оттенок кожи живого человека. Это нормально после такой лихорадки, как

бывает у нас. Но Юлия поправлялась не так быстро.

Воспользовавшись тем, что сестра Мирна стала молиться, я присела к подруге. Если бы

мои тёмно-русые волосы были чуточку длиннее, они бы задели её кровоточащую руку.

Мой взгляд скользнул по её руке. Я могу позволить себе прикоснуться к ней? Если я

смогу перенять боль девушки и стану хныкать от неё, сестра Мирна выставит меня сразу

же. Мне всё ещё хотелось передать ей хоть немного своей жизненной энергии. Да, я знаю, это не может сделать даже Пророк. Всё, на что способен наш дар — это переживать то, что чувствуют люди вокруг. И жить так мучительно, будто и не живёшь вовсе, а

существуешь. Получить такой дар означает служить Империи Рузанин. Придётся

тренироваться только для одной цели — защищать Империю. Когда девочки дорастали до

возраста, когда уже могут читать, но ещё не могут контролировать свои чувства, их

забирали, даже против их воли. Я уклонялась от этого семнадцать лет, что, кажется, должно было стать рекордом. Я бы продержалась дольше, но восемь месяцев назад,

охотники за головами привели меня в монастырь.

— Я принесла тебе нашего покровителя, — тихо шепнула я Юлии. Не будучи уверенной в

её состоянии, я ждала, пока её глаза откроются. Однажды, мы играли в игру, в которой мы

хотели поменяться цветами глаз: её сапфирово-голубые на мои, карие.

— Я дам тебе свои, — сказала она. Юлия была единственной, кто хотел дружить со мной.

Остальные только и знали, что шептаться о том, что меня воспитали цыгане. Эти люди

думали, что стены будут хранить их разговоры и понятия не имели, что мы с Юлией

будем заходить к ним в спальни и угадывать их сны.

Наши с ней игры приносили плодов больше, чем все эти эксперименты, на которые

решались сёстры. Они пытались научить меня отделять то, что чувствую я от того, что

чувствуют люди вокруг. Во всяком случае, Юлия в меня верила. Мы чувствовали себя