Айзек Азимов - Сквозь стекло ясное (Сборник рассказов)

12 апреля 2117 года тормозной клапан модулятора поля в Двери, принадлежащей миссис Ричард Хэншо, был по неизвестным причинам деполяризован. В результате день у миссис Хэншо абсолютно пропал, а у ее сына, Ричарда-младшего, впервые проявился его странный невроз.

Этот недуг не имел ничего общего с тем заболеванием, которое в обычных учебниках называется неврозом, и молодой Ричард вел себя во многих отношениях достойно, как и должен вести себя хорошо воспитанный двенадцатилетний мальчик из семьи, живущей в достатке.

И все же с 12 апреля Ричард Хэншо-младший соглашался проходить через Дверь с большой неохотой.

При всем этом 12 апреля миссис Хэншо не имела никаких предчувствий. Она проснулась утром (обычным утром), когда механо проскользнул в ее комнату с чашечкой кофе на небольшом подносе. Миссис Хэншо планировала после обеда отправиться в Нью-Йорк, но сначала ей предстояло закончить несколько дел, которые нельзя было доверить механо, поэтому после одного-двух маленьких глотков она решительно встала с постели.

Механо попятился, бесшумно двигаясь на диамагнитном поле, которое поддерживало его продолговатый корпус в полудюйме от пола. Он укатил на кухню, где его простенький компьютер вполне справлялся с кнопками управления кухонных приборов, готовя заказанный завтрак.

Одарив обычным сентиментальным взглядом кубографию покойного мужа, миссис Хэншо с удовольствием приступила к обычному утреннему ритуалу. Она слышала, как сын с грохотом завершал свои утренние сборы, и знала, что докучать ему не стоит. Механо хорошо отрегулирован и, конечно же, проследит за тем, чтобы мальчик принял душ, сменил белье и съел питательный завтрак. Терго-дущ, который она установила год назад, превращал утренние ванны и растирания в быструю и приятную процедуру, поэтому миссис Хэншо не сомневалась, что Дикки вымоется без надзора.

В такое утро, как это, когда предстояло столько дел, ей оставалось лишь запечатлеть торопливый поцелуй на щеке сына перед его уходом. Она услышала тихий перезвон, которым механо указывал на приближение времени школьных занятий, и спустилась в скоростном лифте, чтобы исполнить материнский долг (фасон прически этого дня пока только схематически намечался).

Она застала Ричарда уже у выхода. На его ремне болтались текстовые кассеты и карманный проектор; мальчик пылал от возмущения.

– Ты знаешь, мам, – произнес он, поднимая голову, – я набрал координаты школы, но ничего не произошло.

– Чепуха, Дикки, – ответила она почти машинально. – Я никогда не слышала ни о чем подобном.

– Тогда попробуй сама.

Миссис Хэншо несколько раз попыталась ввести код. Странно – школьная Дверь должна быть настроена на постоянный прием. Она поэкспериментировала с другими координатами. Двери ее друзей могли быть заперты программами запрета, но, по крайней мере, пришел бы сигнал отказа, и тогда бы у нее появилось объяснение.

Однако ничего не происходило. Несмотря на ее манипуляции Дверь оставалась инертной серой преградой. Да, с ней было что-то не в порядке, а ведь обслуживающая фирма проводила ежегодный осенний осмотр всего пять месяцев назад.

Миссис Хэншо даже немного расстроилась.

И нужно же было случиться такому именно в тот день, когда она запланировала столько дел! Миссис Хэншо с досадой вспомнила, что месяц назад отказалась от дополнительной Двери, посчитав ее установку излишней тратой денег. Но кто же знал, что Двери могут быть такими дрянными?

Она подошла к визифону и в пылу гнева, сгоряча, сказала Ричарду:

– Тебе придется пройтись по дороге, Дикки, и воспользоваться Дверью Уильямсонов.

Ричард заартачился – какая ирония судьбы в свете последующих событий!

– Ну вот еще, мам, стану я пачкаться. Почему бы мне не остаться дома, раз уж Дверь заклинило?

И как назло, по той же иронии, миссис Хэншо начала настаивать. Положив ладонь на наборную панель визифона, она оборвала возражения сына:

– Ты не запачкаешься, если наденешь туфли флексы. Да не забудь снять их перед тем, как будешь входить в их дом.

– Вот уж, ей-богу…

– Не дерзи, Дикки. Тебе следует быть в школе. Я все равно не успокоюсь, пока ты не уйдешь. И живо, не то опоздаешь.

Механо, новейшая модель и очень сообразительная, уже стоял перед Ричардом с флексами в одной из подвесок.