Вадим Тарасов - Владелец пятой печати [СИ]

— Последний раз ездил около года назад, как раз перед письмом. Говорил, что к врачу, потом в трактире показывал пакетик с порошком, жаловался, что городской аптекарь за такую малость, дерет втридорога.

— Он чем-то болен?

— Частые разливы желчи, что не мешает ему работать. Смотритель он хороший, смены не пропускает, хоть и ведет полунищенское существование. На ночь не напивается, да и пьет не часто, в деревне бывает 2–3 раза в неделю, а до маяка почти три лиги, он стоит на скале, которая защищает бухту с севера. В трактире сидит с товарищами по артели, разговоры о погоде, про улов, лодки, снасти, словом — обычный треп деревенской черни. У кузнеца покупает медь и бронзу, отливает из нее всякие фигурки, которые тот продает в городе.

— Кузнец часто туда ездит?

— Нет, раз в два — три месяца. А у аптекаря смотритель покупает лекарства, которые ему выписал городской врач. Говорит, что наш фармацевт делает их лучше и дешевле. Я был на маяке несколько раз, являясь без предупреждения, якобы с целью молитвы за души моряков, не вернувшихся из плавания. Тем не менее, никаких следов колдовства я не заметил.

— Там есть подвал?

— Насколько я знаю — нет. Башня строилась почти пятьдесят лет назад, под ней прочная скала, там даже место для ледника придется долбить не один год.

В это время раздался стук дверей и вошел запыхавшийся сторож, с корзиной, полной снеди, поклонился и обратился к комиссару.

— С конями все в порядке, господин. Корм я им задал, подковы не сточились. Позвольте приготовить скромный прандиум [19] Прандиум — закуска, еда, трапеза ?

Рыцарь кивнул, а отец Лекор стал распоряжаться на счет столовых приборов. Они вдвоем сноровисто накрыли на стол, сторож исчез, и после краткой молитвы оба церковника приступили к трапезе. По ее окончании, когда вновь появившийся Сольен убрал со стола и ушел, делегат Инквизиции возобновил разговор.

— Отец Лекор, я доложу о вашем усердии и старании своему гроссмейстеру а также в Sanctum Officium и лично — кардиналу Меричи.

Лицо аббата расплылось в широкой улыбке, он молча склонил голову и перекрестился.

— И у меня к вам еще одно небольшое поручение. Именем Его Святейшества, папы Евгения Четвертого, а так же властью, данной мне Инквизицией и Орденом! Приказываю этой ночью взять под стражу всех, с кем тесно общался чернокнижник Громби! Кузнеца, аптекаря, вдову. Арест произвести с помощью местных ажанов. Фактотумов колдуна изолировать друг от друга, разместив в отдельных камерах. Надеюсь, мест в жандармерии хватит, а завтра я их допрошу. После секундарии, стражники и вы, — если мула у вас нет, то найдите, чтобы все были готовыми к верховой поездке на маяк. Меня разбудить перед примой. Вам все понятно? Трудностей не возникнет?

— Нет, ваша милость. Указанных вами еретиков сможем изловить еще до матуцинума. А завтрак для вашей милости Сольен подаст немедленно после примы.

— Вы проводите меня к постели?

— Вам в эту комнату, месье.

Приор вошел, в полголоса прочитал несколько псалмов, улегся на кровать и устало закрыл глаза. Завтрашний день обещал быть очень насыщенным.

На утро в гостиной его ждал обещанный завтрак и не выспавшийся аббат с красными, воспаленными глазами. После молчаливой трапезы и благодарственной молитвы, дес Хизе обратился к патеру:

— Как все прошло, отец Лекор?

— Приказ выполнен в точности, ваша милость. Еретики схвачены и находятся в заточении.

— Сопротивления не было?

— Нет, месье. Проблем не возникло. Но есть новость.

— Какая же?

— Ночью, недалеко от деревни, видели незнакомца. Стража отправилась в погоню, но не смогла найти следов, все испортил ночной дождь. К рассвету ажаны явились сюда, прекратив свои поиски.

— Правильно. Они здесь?

— Да, ожидают приказов.

— Прекрасно! Тогда выдвигаемся к маяку. Всеми арестованными займемся позже.

Рыцарь встал из-за стола, вытер руки и вышел на улицу, где его ждали двое угрюмых стражников, лошади, на которых сторож заканчивал укладывать вьюки, мул аббата и мелкий моросящий дождь. С запада шла гроза. Дес Хизе решил вдохновить, а заодно и просветить своих спутников.

— Пусть благословит нас Господь на дело, угодное святой Церкви. Проводите меня к маяку, где свил свое гнездо богомерзкий колдун, продавший душу Сатане! Наш долг — обличить и покарать нечестивого чернокнижника. Ad majorem Dei gloriam! [20] Ad majorem Dei gloriam — к вящей славе господней

Ажаны переглянулись. Отец Лекор взобрался на своего мула, сторож придержал стремя рыцарю и маленький отряд бодро порысил вперед.