Джонатан Страуд - Глаз голема

Примером тому может служить хотя бы Икар, один из пионеров воздухоплавания. Если верить Факварлу – хотя он, конечно, не самый надежный источник, – греческий волшебник Дедал смастерил пару магических крыльев, в каждом из которых был заточен довольно вспыльчивый фолиот. Испытать крылья было доверено Икару, опрометчивому и языкатому юнцу, который принялся отпускать плоские шуточки в адрес фолиотов, находясь в нескольких тысячах футов над Эгейским морем. В знак протеста они одно за другим растеряли все перья, и Икар вместе со своим остроумием обрел последний покой в морской пучине.

Там было метра два высоты. Ну ничего, она молодая и прыгучая.

Хотя не сказать, чтобы очень уж оригинальные. Я утомился и был не в духе.

На самом деле ухмылялся он с самого начала – это одно из немногих действий, которые черепам удаются в совершенстве.

Ну, вы же в курсе, в чем тут соль? Хитроумный смертный подбивает глупого джинна забраться в бутылку (или еще какой-нибудь тесный сосуд), а потом закупоривает ее и отказывается выпустить наружу, пока джинн не исполнит три его заветных желания, и т. д. , и т. п. Кхм-кхм. Это может показаться невероятным, но и в самом деле, если джинн заберется в бутылку по собственной воле, бутылка может оказаться довольно надежной ловушкой. Однако в наше время даже самый мелкий и тупой бес вряд ли купится на эту старую подначку.

Можете считать это знаком благодарности за то, что он для меня сделал.

Лишь немногие, такие, как старина Факварл, открыто (и безнадежно) замышляют восстание. Однако они разглагольствуют об этом столь давно и столь безрезультатно, что никто уже не обращает на них внимания.

Низшие духи, подобные этому фолиоту, зачастую бывают мелочны и мстительны и никогда не упустят возможности попугать людей, оказавшихся в их власти, рассказами о пытках и прочих ужасах. Другие же обладают неистощимым запасом плоских, сальных шуточек. Я даже не знаю, что хуже.

Хотя это совершенно необъяснимо. На мой взгляд, он был рыхловат.

Конечно, я бы этого не сделал в любом случае. Людишки и их мелкие трагедии ко мне никакого отношения не имеют. Если бы у меня был выбор: помочь девчонке или тут же дематериализоваться, – я бы, по всей вероятности, исчез с раскатистым хохотом, пустив ей в глаза облако серы. Как она ни обаятельна, а все-таки не стоит джинну привязываться к людям. Никогда. Уж поверьте мне на слово, я-то знаю.

Точнее, ту их часть, что была видна из-под широченных кружевных манжет.

Снова преувеличение – разве что ваше око настолько заржавело и веки так слиплись, что ими быстро не мигнешь. Если мне отдадут точный приказ и временно отменят текущую задачу, я, разумеется, могу дематериализоваться, материализоваться в другом месте, обнаружить необходимые предметы и вернуться, но на все это потребуется минимум несколько секунд, а то и больше, если искомые предметы не из тех, что можно найти где угодно. А создавать предметы из воздуха я не могу. Это было бы глупо.

Деревянная колода в фуражке выглядела бы, пожалуй, куда более живой и общительной.

Подобно тому, как консервированные овощи никогда не бывают такими же сочными и полезными, как свежие, шары с элементалями, жезлы инферно и прочее оружие, которое изготавливают, заточая беса или иного духа в шар или коробку, далеко не столь эффективно и долговечно, как те же самые заклятия, созданные на месте самими духами. Однако маги используют их при любой возможности – это ведь гораздо проще, чем трудоемкий процесс вызывания духа.

Его нетрудно было опознать по ужасной отделке. А наглый, ленивый бес, сидящий внутри, еще ужаснее.

Большая часть зевак удалилась быстро, не причинив хлопот. Тех, кто подзадержался, подбодрили, бросив им под зад несколько Инферно. Кучу журналистов из «Таймс», которых поймали на том, что они лихорадочно описывают панику, поднявшуюся среди волшебников, спровадили в тихое местечко, где им быстро объяснили, о чем писать стоит, а о чем нет.

Речь идет о побелке, поклейке обоев и использовании изрядного количества очищающих флюидов. И ни слова более!

В этом отношении он ничем нe отличался от девяноста процентов других волшебников. Все время, свободное от того, чтобы подсиживать друг друга, они тратят на то, чтобы собрать вокруг себя как можно больше красивых и дорогих вещей. Роскошные подушки занимают одно из первых мест в списке их заветных желаний, а бедный джинн знай только бегает по магазинам. Персидские волшебники особенно отличались в этом смысле: нам приходилось то переносить дворцы из одной страны в другую, то строить их на облаках или даже на дне морском. А один маг возжелал, чтобы ему построили замок из чистого стекла. Это была роковая ошибка, даже если оставить в стороне вполне очевидный вопрос о невозможности полноценного уединения. Мы построили замок за один вечер, и он радостно в него вселился. А наутро взошло солнце. Стены вели себя как гигантские линзы, и жар солнечных лучей усилился многократно. К полудню волшебник со всеми чадами и домочадцами попросту изжарился.