Роджер Желязны: Рыцарь Теней

— Ты всегда был хитрецом, — сказала она. — На любую ситуацию готов дерзкий ответ. Прячешь за этим нежелание довериться чему-нибудь или кому-нибудь. Даже тому, кто любит тебя.

— Это может быть также просто чувством юмора, — сказал я, — тем, чего у тебя, как я начал понимать, никогда не было.

Джулия медленно покачала головой.

— Ты держишь всех на расстоянии вытянутой руки. В тебе нет доверия.

— Это фамильное, — сказал я. — Но никогда благоразумие не мешает привязанности.

Джулия начала поднимать клинок, но на секунду задумалась.

— Хочешь сказать, что я тебе по-прежнему небезразлична? — спросила она.

— По-прежнему, — сказал я. — Просто ты вдруг стала такой сильной. Ты хотела от меня больше, чем я был готов тогда дать.

— Лжешь, — сказала Джулия, — потому что я держу твою жизнь в своей руке.

— Я мог бы придумать куда более неприятные причины для лжи, — сказал я. — Но, к несчастью, я говорю правду.

Затем со стороны моей правой руки донесся другой знакомый голос.

— Нам, конечно, рановато говорить о таких вещах, — сказал он, — но мне просто завидно, что у тебя к ней такие чувства.

Повернув голову, я увидел, что эта фигура тоже стоит теперь лицом ко мне и что это Корал: правый глаз прикрыт черной повязкой, и в правой руке тоже нож. Затем я увидел, что у нее в левой руке, и стрельнул взглядом в сторону Джулии. Да, на пару к ножам они держали вилки.

— Et tu, — сказал я.

— Говорила же я тебе, что не понимаю по-английски, — ответила Корал.

— Et на двоих, — отозвалась Джулия, поднимая столовые принадлежности. — Кто сказал, что у меня нет чувства юмора?

Они плюнули друг в друга прямо над обеденным столом, то бишь надо мной, и скажу честно, что дистанцию преодолела отнюдь не вся задействованная слюна.

Мне пришло в голову, что Льюк на моем месте мог попытаться все устроить, сделав предложение сразу обеим. Но я чувствовал, что у меня этот номер не пройдет, поэтому не стал и пытаться.

— Это воплощение брачного невроза, — сказал я. — Случай проекции. Яркий сон. Это…

Джулия припала на колено, и ее правая рука быстро опустилась вниз. Я почувствовал, как нож вошел в мое левое бедро.

Мой вопль прервался, когда Корал воткнула вилку мне в правое плечо.

— Это нелепо! — заорал я, когда столовые приборы в их руках сверкнули еще раз и я почувствовал новые вспышки боли.

Затем фигура на вершине луча около моей правой ноги медленно и грациозно повернулась. Она была закутана в темно-коричневый плащ с желтой каймой, а скрещенные руки, сжимающие поднятые полы плаща, скрывали фигуру до уровня глаз.

— Прекратите, вы, суки! — приказала она, широко раскидывая свое одеяние — становясь жутко похожей на бабочку-траурницу. Это была, разумеется, Дара, моя мать.

Джулия и Корал уже поднесли вилки ко ртам и жевали. На губе Джулии блестела крошечная капелька крови. Плащ продолжал раскидываться вдоль кончиков рук моей матери, словно бы он был живым, словно бы он был частью ее самой. Дара продолжала расправлять плащ, и его крылья полностью скрыли от меня Джулию и Корал — упав на них, накрыв, оттесняя их назад, превращая в бесформенные глыбы размером с человека, делая их все меньше и меньше, до тех пор пока плащ не провис сам по себе, а дамы не пропали с лучей этой звезды.

Затем слева раздались слабые неторопливые хлопки и хриплый смех.

— Чрезвычайно хорошо исполнено, — послышался до боли знакомый голос, — но все-таки ты любила его больше всех.

— Чуть больше, — поправила она.

— А у бедного Деспила тем более нет шансов на выигрыш? — спросил Джарт.

— Ты несправедлив, — сказала она.

— Ты любила этого безумного Принца Янтаря больше, чем нашего отца, который был достойным человеком, — сказал он. — Вот почему Мерлин всегда был твоим любимчиком, так ведь?

— Это просто чушь, Джарт, и тебе это известно, — сказала она.

Джарт вновь засмеялся.

— Мы все призывали его, потому что он нужен был нам всем, — сказал он, — по разным причинам. Но в итоге наши желания сошлись на одном, разве нет?

Я услышал рычание и повернул голову — как раз вовремя, чтобы увидеть, как лицо Джарта вытянулось в волчью морду, эта морда опустилась, клыки блеснули, когда он пал на четвереньки и полоснул по моему левому плечу, тоже получив сочащийся кровью кусочек моей плоти.

— Прекрати! — крикнула она. — Звереныш!

Джарт запрокинул морду и завыл, получилось нечто вроде плача койота, какой-то безумный смех.

Черный сапог ударил его в плечо, опрокинув на спину и с грохотом обрушив на устоявший пока кусок стены, который тут же и обрушился. Перед тем как его полностью завалило осыпающимися булыжниками, Джарт успел только пару раз хныкнуть.