Роджер Желязны - Рыцарь Теней

Не шевельнулся ни один золотой локон. Температура не упала ни на градус. Карта осталась картой. Я попытался еще, вдобавок тихо произнеся усиливающее заклинание. Никого нет дома.

Тогда Мандор. Несколько минут я провел над его картой с тем же самым результатом. Я попытал счастья с Козырем Рэндома. То же самое. Козыри Бенедикта, Джулиэна. Нет и нет. Фиона, Льюк, Билл Ротт. Еще три отрицательных ответа. Я даже вытащил пару Козырей Судьбы, но не смог ни дозвониться до Сфинксы, ни добраться до строения из костей на вершине зеленой стеклянной горы.

Я подровнял колоду, сунул в чехол и положил в карман. Со времени хрустальной пещеры я впервые столкнулся с феноменом такого рода. Способов блокировать Козыри — множество, и блокировать их можно по-разному, но в данный момент этот вопрос представлял академический интерес, а меня заботило другое. Гораздо насущнее переместиться в более подходящее окружение. Исследование этого явления можно отложить на будущее, сейчас — недосуг.

Я пошел. Шаги мои были беззвучны. Когда я пнул голыш и он запрыгал передо мной, я не услышал ни звука.

Белое — налево, черное — направо. Горы или пустыня. Я свернул налево. Больше на ходу, кроме черных-черных облаков, я ничего не увидел. С подветренной стороны каждого обнажения породы были почти слепящие области все усиливающегося свечения: безумные тени в безумной стране.

Опять повернуть налево. Три шага, затем обогнуть валун. Вверх. Через гребень. Вниз. Поворот направо. Скоро прожилка красного среди скал слева…

Нет. Тогда в следующий раз…

Краткий укол боли в лобной пазухе. Красного нет. Двигаемся дальше.

Расщелина справа, следующий поворот…

Я помассировал виски, тупо занывшие из-за того, что расщелина не появилась. Дыхание стало тяжелым, на лбу выступил пот.

Перестраиваем серое на зеленое, и хрупкие цветы, серовато-голубые, внизу, на следующем осыпавшемся откосе…

Слабая боль в шее. Цветов нет. Серого нет. Зеленого нет.

Тогда пусть расступятся облака, и от солнца вниз прольется тьма…

Ничего.

…и звук бегущей воды от маленького ручейка в следующей лощине.

Мне пришлось остановиться. В голове тупо пульсировала боль; руки тряслись. Я потянулся и коснулся скальной стены слева от меня. На ощупь довольно твердая. Оплот реальности. Почему это все шишки обязательно мои?

И как я здесь оказался?

И где это — здесь?

Я расслабился. Стал дышать поглубже и пореже, отрегулировал энергетику. Боль в голове успокоилась, ослабла и прошла.

Я вновь принялся шагать.

Птичье пение и мягкий ветерок… Цветок в растрескавшейся выемке.

Нет. И первый приступ боли возвращающегося сопротивления…

Под какое заклинание я попал, что потерял способность ходить по Тени? Я никогда не воспринимал эту способность как нечто такое, что можно отобрать.

— Это не смешно, — попытался произнести я. — Кто бы ты ни был, где бы ты ни был, как ты сделал это? Чего ты хочешь? Где ты?

Вновь я ничего не услышал; и меньше всего — ответ.

— Я не знаю, как ты сделал это. Или почему, — торжественно произнес я и подумал: — Я не ощущаю себя под чарами. Но, должно быть, я здесь по какой-то причине. Так давай же! Скажи мне, что тебе надо.

Nada.

Я зашагал дальше, вяло продолжая попытки переместиться по Тени. При этом я тщательно взвешивал ситуацию. У меня было чувство, что во всем этом деле я проглядел что-то элементарное.

…И красный цветочек за скалой, за следующим поворотом.

Я повернул, и там был красный цветочек, который я полуосознанно наколдовал. Я бросился к нему, чтобы потрогать, чтобы убедиться, что вселенная, по существу, добрая и любит Мерлина.

В спешке я споткнулся, подняв тучу пыли. Упал, поднялся и огляделся. Должно быть, я искал цветок следующие десять или пятнадцать минут, но найти его так и не сумел. Наконец я выругался и пошел прочь. Кому понравится стать мишенью для шуток вселенной?

В приливе вдохновения я обшарил карманы в поисках тех голубых камней. Их необычные возможности могли бы провести меня сквозь Тень обратно к их источнику. Но нет. Даже пылинки голубой не осталось. Все они лежали в гробнице моего отца, так вот. Полагаю, для меня это был бы слишком уж легкий путь к отступлению.

Что же я проглядел?

Фальшивый Дваркин, фальшивый Оберон и мужчина, утверждавший, что он мой отец, — все они хотели проводить меня в некое странное место для участия в борьбе Сил, как отметил призрак Оберона, что бы все сказанное им ни означало. По-видимому, призраку Корвина задача оказалась под силу, подумал я, потирая челюсть. Только вот что это за игра? И что это за Силы?