Стивен Кинг - Стрелок

Последнюю хижину, где были люди, стрелок миновал пять дней назад, и он уже начал подозревать, что никаких хижин больше не будет, но, поднявшись на гребень последнего иссечённого ветром холма, увидел знакомую низкую крышу, покрытую дёрном.

Поселенец — на удивление молодой человек с взлохмаченными волосами цвета спелой клубники, что свисали почти до пояса, — с неистовой страстью пропалывал хилые кукурузные всходы. Мул издал жалобный хрип, поселенец вскинул голову; он взглянул на стрелка, словно прицелился. Оружия у него не было. Во всяком случае, на виду. Поселенец поднял обе руки в небрежном приветствии, снова склонился над своей кукурузой на ближайшей к хижине грядке и принялся вырывать и кидать через плечо бес-траву и зачахшие кукурузные стебли. Его длинные волосы развевались на ветру. Здесь ветер дул прямиком из пустыни, где нечему было его удержать.

Стрелок неспешно спустился с холма, ведя за собой мула, который вёз бурдюки с водой. Он встал на краю кукурузной делянки, отхлебнул немного воды, чтобы во рту появилась слюна, и сплюнул на засохшую землю.

— Доброй жатвы твоим посевам.

— И твоим тоже, — отозвался молодой поселенец. Когда он разогнулся, у него в спине что-то явственно хрустнуло. Он смотрел на стрелка без страха. Его лицо — то есть та его малая часть, что просматривалась между космами и бородой, — было чистым, его не тронула гниль проказы, а глаза, разве что чуточку диковатые, казались глазами нормального человека. Не дурика. — Долгих дней и приятных ночей тебе, странник.

— Тебе того же вдвойне.

— Это вряд ли. — Поселенец коротко хохотнул. — У меня ничего нет, только бобы и кукуруза, — сказал он. — Кукуруза задаром, а за бобы надо будет чего-нибудь дать. Мне их приносит один мужик. Заходит сюда иногда, но никогда не задерживается надолго. — Поселенец опять рассмеялся. — Боится духов. И ещё — человека-птицу.

— Я его видел. Человека-птицу, я имею в виду. Он от меня убежал.

— Ага. Он заблудился. Говорит, что он ищет какое-то место. Называется Алгул Сьенто, только он иногда называет его Синим Небом или Небесами. Я лично понятия не имею, где это. Ты не знаешь, случайно?

Стрелок покачал головой.

— Ладно… он не кусается и никому не мешает, так что хрен с ним. А ты сам живой или мёртвый?

— Живой, — отозвался стрелок. — Ты говоришь, как мэнни.

— Я был мэнни, но очень недолго. Быстро понял, что это не для меня; уж больно они компанейские, на мой взгляд, и вечно их тянет искать дырки в мире.

«Это точно, — подумал стрелок. — Мэнни — великие путешественники».

Ещё мгновение они молча разглядывали друг друга, а потом поселенец протянул стрелку руку.

— Меня зовут Браун.

Стрелок пожал его руку и назвал себя. И в этот момент тощий ворон каркнул на крыше землянки. Поселенец ткнул пальцем в ту сторону:

— А это Золтан.

При звуке своего имени ворон ещё раз каркнул и слетел с крыши прямо на голову Брауну, где и устроился, вцепившись обеими лапами в спутанную шевелюру.

— Драть тебя во все дыры, — отчётливо прокаркал ворон. — И тебя, и кобылу твою.

Стрелок дружелюбно кивнул.

— Бобы, бобы, нет музыкальней еды, — вдохновенно продекламировал ворон, польщённый вниманием, — чем больше сожрёшь, тем звончей перданешь.

— Это ты его учишь?

— Сдаётся мне, ничего больше он знать не хочет, — отозвался Браун. — Я как-то пытался его научить «Отче наш». — Он обвёл взглядом безликую твердь пустыни. — Но, сдаётся мне, Отче наш — не для этого края. Ты стрелок. Верно?

— Да. — Он сел на корточки и достал кисет с табаком. Золтан перелетел с головы Брауна на плечо стрелка.

— А я думал, стрелков больше нет.

— Есть, как видишь.

— Ты из Внутреннего мира?

Стрелок кивнул.

— Только я там давно не был.

— Там ещё что-то осталось?

Стрелок не ответил и сделал такое лицо, что сразу стало понятно: лучше не поднимать эту тему.

— Наверное, гонишься за тем, другим.

— Да, — ответил стрелок и тут же задал неизбежный вопрос: — Давно он тут проходил?

Браун пожал плечами.

— Не знаю. Здесь время какое-то странное. И направление и расстояния — тоже. Больше, чем две недели. Но меньше двух месяцев. Тот мужик, который мне носит бобы, с тех пор приходил два раза. Так что, наверное, шесть недель. Хотя я могу ошибаться.

— Чем больше сожрёшь, тем звончей перданешь, — вставил Золтан.

— Он тут останавливался? — спросил стрелок.

Браун кивнул.

— Ну, только чтобы поужинать, как и ты. Ты же, как я понимаю, поужинаешь. Мы посидели с ним, потолковали.